вода синяя-синяя. мы хрен знает где, какой-то особняк, огромный и совершенно дурацкий. зато с бассейном.
- когда умрешь и попадешь на небо, ты обязательно встретишь бога, - говорит он, положив голову мне на плечо. голова тяжелая и горячая, но я сижу неподвижно, боясь шевельнуться. - и вот тут, прошу тебя, не проеби свой шанс. не смей проебать его, этот шанс, он у тебя один-единственный, потому что бог отвечает всего на один твой вопрос и отвечает честно. однажды, понимаешь меня? потом он замолкнет и только его и видели. пойдет по облакам босой, в истертых джинсах, которые когда-то были синими...
вода очень синяя, я думаю, что нужно будет искупаться когда-нибудь, если выдасться более подходящий момент. момент, когда он не будет истекать кровью, положив голову мне на плечо, а у меня не будут торчать кишки наружу. я придерживаю теплые скользкие внутренности пальцами. за дверями роют паркет невидимые адские псы. и я спрашиваю:
- кто?
он хихикает, а может это просто предсмертный хрип. я совершенно не понимаю, о каком боге он говорит, что такое небеса, и кто все эти люди вокруг нас. адские псы готовы разорвать нас на части. ты только представь себе: сейчас он здесь, рядом со мной. дышит тяжело, ему хуево. а через несколько минут он будет везде и нигде. частица его будет висеть на люстре. другая - прилипнет к оконному стеклу. он пиздит про какого-то бога, а я пытаюсь запихать кишки обратно в живот. наверное, мы выглядим сейчас как два невероятных идиота.
- бог. ты что, не слушал меня?
- нет. я слегка занят, давай перенесем наш разговор о детских сказочках.
- ты мудила, блять. мы умираем. послушай меня, - он ерзает, и его голова всё-таки сползает с моего плеча на пол. я вижу его глаза, потемневшие. и корку запекшейся крови на губах. кровь струится по деревянным доскам, окрашивает воду в бледно-красный, рисуя причудливые узоры. - нужно задать ему всего один вопрос. этот вопрос "какого хера"?
- думаешь, бог понимает уличный слэнг?
- ты прослушал часть про потертые синие джинсы тоже? я бы врезал тебе, но я не чувствую своего тела.
я не знаю, сколько мы лежим на этих досках, не знаю, зачем, но одно я знаю точно. я знаю это и спешу сообщить ему:
- слышишь, я уже заебался умирать.
вокруг нас всё ещё полно людей, но я уже перестал обращать на них внимание. у них красные дыры на том месте, где у всех обычно рот. продольные надрезы с сочащейся из них кровью. кровь, которая не сворачивается, мне кажется, я совсем ебанулся. а он продолжает вчесывать мне про бога. звучит мило. не то, чтобы меня это не радовало, но адские псы почему-то утихли. я не слышу их.
- задай это вопрос, а потом пришли мне смс, ага? я хочу знать, что бог ответит.
- небесная сотовая связь? у тебя жар.
- жар у тебя в заднице. знаешь, мне кажется, я сейчас помру.
- эка новость.
- да нет же, серьёзно. блять, это... спроси.
я слышу вой. запахи теплой живой крови, подгнивших яблок и скошенной травы. я слышу воду, она шипит, она шепчет. я не слышу его дыхания, и это пугает меня до жути. если бы не вывалившиеся кишки, у меня бы живот заболел от страха и безысходности. я смотрю на его лицо, а он улыбается небу. совершенно кретинская улыбка. я умираю тоже. я не знаю, кто такой бог, и что это были за люди. в аду никого нет, и я только и делаю, что брожу по теплому песку, глядя на красно-оранжевое небо. я ищу хоть кого-то. адольфа гитлера. иосифа сталина. калигулу. педофилов и просто чмырей. своего брата. но ад пуст. он практически не меняется: больное красно-оранжевое небо,песок. иногда я выхожу на длинную черную трассу и иду до тех пор, пока она снова не переходит в пустыню с черным теплым песком. иногда идет снег из хлопьев гари, но это в аду редкость.