оказывается, я отстал от жизни. сколько релизов я ещё не слушал, господи.
топ-лист, бля. обязательно скачать:
1 - сплин "сигнал из космоса"/ вот что значит, реальный космос.. только о них вспомнила, а у них новый альбом.
2 - three days grace "life starts now"
3 - breaking benjamin "dear agony"
4 - слот "4ever"/ прорыва от них не жду, предыдущий альбом был так себе.. но всё же по старой памяти
5 - dead by sunrise "out of ashes"/ то, что уже услышала - так себе. честер без линкин парк мало что из себя представляет, оказывается. но всё равно послушать охота.
6 - kill hannah "wake up the sleepers"

апд.
7 - muse "the risistance"/ чёрт! как я могла пропустить?! (((

людей терять всегда неприятно, даже если это не друзья, а просто хорошие знакомые. неприятно осознавать, что за твоей спиной о тебе наверняка ведут разговоры. причем, в этих разговорах тебя отнюдь не хвалят. я не умею улыбаться, если мне хочется плюнуть человеку в лицо. но это всё не важно.

со вчерашнего дня офицально осень - температура пошла на спад. мы вчера благополучно натюкались коктейлями. ди попробовал наконец-то кровавую мэри. четыре раза ^^ а потом ещё и запивал чем-то, в чем был ром баккарди. в общем, эффект был не самый хороший - мне стало очень и очень грустно и печально. сладкое с горьким всё-таки лучше не мешать. потом и состояние такое - сладко-горькое. не самое классное.
настроение - nirvana. слушаю целыми днями. особенно you know you're right. вообще, плейлист этой недели очень странный. фав:

7 раса - в поисках рая
сплин - выхода нет
nirvana - come as you are
сплин - романс
7 раса - на празднике бон
сплин - маяк
сплин - прочь из моей головы
сплин - пой мне ещё
nirvana - in bloom
7 раса - оставь нам боль
nirvana - lithium
7 раса - смерть моего тела
7 раса - суп (ты холодна)
staind - outside
nirvana - polly
nirvana - rape me
nirvana - smells like teen spirit
nirvana - something in the way
наутилусы - дыхание

когда я вообще в последний раз такую музыку слушала? О_о сука, меланхолия наступает.

день сегодня - ленивый. сначала мой мозг ел телевизор, и я смотрела "город ангелов" в пятый раз. и в конце конечно опять хлюпала носом. теперь мозг ест комп. надо встать и сделать кучу дел, но голос курта кобейна, так же как и все его песни, явно к этому не располагают.

ну что, в эфире человек-рваные-уши xD дада, черное дело сделано.) если мама узнает, она меня прирежет.
больно ли было? нет.) просто очень и очень неприятно, но ни в коем случае не больно. скажем так, отвратительно как-то. приятного в процессе было мало. разве что сам мальчик, который это делал - ванин друг, тоже ваня.) он включил спецом для меня регги, постоянно повторял, чтобы я не боялась и так спокойненько говорил "да ладно тебе, это не больно вообще". ну и ещё какой девушке не было бы приятно, когда её уши называли исключительно "ушки" ^^ а про кровь он говорил "кровонька", что меня вообще улыбало нереально.) пятьсот раз меня назвали "умницей" и "молодчиной" и раза три сказали: "ты уж извини, что я тебя так мучаю" xDDD вот так вот под рэгги, тихо спокойно. я ни звука не издала. когда растянули первую, я вообще не поняла и сказала с тупым видом: "чо, и всё чтоли?". ну потому что реально боли не было.)) правда, первое ухо оказалось предательским и кровоточило. а вот второе вообще вышло идеально, крови почти не было. ванек - настоящий хирург, епта. вы бы видели его ящичек для пирсинга.)) мальчик-псих, сейчас он ходит вообще без пирсинга и у него новое увлечение - татуировка (начал, правда, странно.. с ног О_о), но вся комната в фотках, каким он был год назад. тоннели - 1 см 5 мм О_ОООО ебатьколотить, вместо мочки одна большая дыра, меня чуть не стошнило.))) *сейчас у него в ухе дырка 5 мм, постепенно заживает всё-таки, так что бредни это про то, что тоннели не зарастают.. если даже такие гигантские заросли* в губе - три серьги *по бокам и по середине*, в носу - штанга бля; брови с двух сторон; язык. и всё это он себе сам делал. я в ужасе была, когда это услышала. говорит, когда уши себе рвал в первый раз - принял стопарь для храбрости и вперед к зеркалу xDD ну что взять с чела, который ради эксперимента сам себе *пардон, дамы* проколол мошонку!? он, ко всему прочему, ещё и экстремал.. сноубордист/скейтбордист. диалоги двух вань типа:
-а ты чё кататься зимой собираешься?
-не знаю, у меня кажется связки порваны...
-тебе к врачу бы.
-да ну к хуям этих врачей.
меня убивали О_о а ещё у него дома живет черепашка по имени листик xDDD "попробуйте, наступите на листика, я вам на попе тоннели растяну" xDDDD вот такой персонаж.) а началось всё с чего, как думаете? с линкин парк, дададда.)))) приятно было это услышать.)
кстати, он профессионально этим всем не занимается, только для знакомых и знакомых-знакомых-знакомых. берет мало. если в пирсинг салоне (за точно такой же способ растяжки) берут 25 штук, то ваня как истинный альтруист взял с меня всего 7 тысяч.) и долго возмущался пирсинг-мастерами из салонов, которые везут сраные плаги с москвы и тут пихают их за такие деньги, будто они золотые. сам ванек привозит и продает за столько же, за сколько сам купил, а иногда и дешевле. в общем, всё за идею.) но говорит, что может скоро сделает рекламу и займется этим всерьез. если что, мы с ваней его ходячие рекламы. правда, наврядли я хоть одну девушку подобью на такое.))
после того, как всё растянули-вставили-прочиталибляинструкцию, я была рада. уши болели, но не сильно. к концу дня я вообще перестала практически их чувствовать. только когда занялась обработкой, всё бля защипало и заболело, а из предательского второго уха пошла кровь опять. но вот с утра проснулась и опять не чувствую ВООБЩЕ. как-будто и нет ничего.) так хочется ухи потрогать, но нельзя.(
фотки у меня уже есть, но я всё-таки не буду пока выкладывать. всё-таки уши ещё слегка опухшие, одно кровоточит.. не самое приятное зрелище.) выложу через недельку, когда более менее всё будет прилично выглядеть.)

1/ до дня "икс" - четверга - остается всего-ничего. поясняю: в четверг идем тянуть тоннели. я боюсь. оооочень.
2/ у меня плейлист из построк групп исключительно. а именно: mogwai, god is an astronaut, 65daysofstatic. заметила, что после того, как долго слушаешь песни с текстами, в которые постоянно вслушиваешься (вспомним неделю "маршака"), хочется тупо просто музыки без всяких слов вообще. идешь и к каждому твоему движение - инструментальный ост. классно же, чо.)
3/к слову об автоматах с игрушками: нашла сие прелестное творение. жестко, но задумка отличная.

а вот и продолжение.

-Давай же, не стой как вкопанный, - господин бережно подтолкнул Майка к карете. Тот неуклюже вскочил на подножку и, поддерживаемый за локоть своим спасителем, протиснулся внутрь кареты. Господин сел рядом.
-Трогай! – крикнул он Уильяму, высунувшись в окно. – В лечебницу! – и откинулся на спинку сиденья.
-Для нищих? – отозвался с козлов кучер. Несмотря на то, что он только сейчас участвовал в операции по вызволению Майка, Уильям все ещё был скептически настроен по отношению к мальчишке и относился к нему с опаской.
-Иногда ты меня утомляешь Уильям, - устало произнес господин, но в голосе слышалась улыбка: он явно был доволен своим энергичным слугой. – К Джорджиане.
Сопровождаемая удаляющимися ругательствами поверженного Лу, карета тронулась с места. Майк никак не мог поверить в свое освобождение. Ему казалось, что он вот-вот очнется у трактира. Но этого не случилось. Горящий от смущения Майк продолжал сидеть в красивой, обитой изнутри темно-синим бархатом карете, тайком вдыхая необыкновенный аромат, исходящий от Ангела. Пахло корицей и спелыми яблоками.
-Не волнуйся. Джорджиана – очень милая леди, - с улыбкой произнес господин. – Она тебе поможет.
Майк наконец осмелился поднять голову и, посмотрев на своего спасителя самым благодарным взглядом, на который он был способен, попытался изобразить на лице некое подобие улыбки.
-Бедный мальчик, - неожиданно голос Ангела зазвучал особенно нежно. Майку казалось, что в нем он слышит шуршание волн о песочный берег. – Я знаю, ты многое пережил. Но всё отныне будет хорошо, слышишь?
Рука господина, тонкая и изящная, обтянутая перчаткой, легонько коснулась колена Майка. Тихий испуганный вздох, и расширенные влажные глаза непонимающе уставились на мужчину. Вспомнился вчерашний день, и Майк задрожал. Желудок свело так, будто кто-то провел по нему раскаленной кочергой. Майк чувствовал, как реальность ускользает от него и уже с трудом мог различать склонившееся над ним взволнованное лицо.

***

Сознание вспыхивало на несколько секунд и тут же снова меркло, уступая всепоглощающей тьме. Спасительной и теплой. Синие как небо в ясный день глаза незнакомой женщины, не сдержавшей возгласа ужаса, когда с Майка сняли всю одежду, и её взору предстало его истерзанное тело, собранное из сбитых суставов, растянутых мышц, кровоподтеков и порванных связок. Пустота. Теплая вода, приятно скользящая по коже и чьи-то заботливые руки, похожие на руки матери, осторожно смывающие грязь и боль. Пустота. Голос его спасителя, уверяющий, что все наладится. И возмущенный шепот:
-Это просто уму непостижимо!
Мир сжимался до размеров крохотной точки и снова разворачивался перед ним подобно бескрайнему зеленому лугу. Он чувствовал рядом чье-то спокойное дыхание, его щеки беспрестанно гладили. Майк хотел плакать от благодарности, которую он испытывал ко всем этим людям, унимающим его боль, глядящим на него с заботой и нежностью. Он открывал рот, пытаясь оправдать себя в глазах господина; сказать, что не ввязывался в драку, что Лу все наврал. Но голос отказывал ему. Засыпая, он летел в огненную бездну, тщетно пытаясь ухватиться за что-нибудь. Грубые мужские голоса терзали его слух и разрывали на части. Майк плакал. Просил, чтобы они замолчали. Но голоса не умолкали.
-Если прижать его к стене вот так, будет гораздо лучше, - булькало всё вокруг. – Давай, девочка, покричи немного… тебе ведь нравится, не так ли?
Майк видел себя со стороны: миллионы рук тянулись к нему отовсюду, трогая напудренное до мертвецкой бледности лицо, залитое слезами; прикасаясь к груди и животу; приподнимая подол цветастого халата и до боли сжимая дрожащие коленки.
-Нет, не надо… о, ради всего святого, прекратите, - рыдая и вырываясь шептал Майк.
И внезапно всё закончилось. Тяжело дыша, он открыл глаза и уставился на сидящего у его постели мужчину. Встревоженное лицо и рука, уже без перчатки, сжимающая под одеялом руку Майка.
-Успокойся, мой мальчик, - опять легонько сжав его руку, шепнул господин. Этот голос снова возымел над Майком магический эффект, и он затих. Постепенно дыхание выровнялось. Майк вдруг понял, что лежит в чистой постели под теплым одеялом, вымытый и причесанный, весь в повязках.
-Спасибо, сэр, - это были первые слова, которые он осмелился сказать господину. Голос его дрожал, а глаза блуждали по комнате, не в силах остановиться на красивом благородном лице. – Вы даже не представляете, как я вам благодарен за всё это…
Лицо господина озарила улыбка.
-Ну вот, ты всё-таки говоришь по-английски, - в голосе его послышалось облегчение. Майку даже показалось, что его спаситель немного повеселел. – А то ведь Уильям все уши мне прожужжал, убеждая в том, что ты ни слова не понимаешь из того, что я говорю. А потом и вовсе заявил, что ты немой, представляешь?
-Я слышал каждое ваше слово, сэр. Каждое драгоценное слово, - выпалил Майк и мучительно покраснел: произнесенное показалось ему неуместным и нелепым. Но господин не разозлился. Он только улыбнулся как-то печально и долго смотрел в окно, за которым повис густой туман.
-Как тебя зовут? – немного помолчав, спросил господин.
-Майкл… Майк, - был неуверенный ответ. Господин недоверчиво усмехнулся, всем своим видом показывая, что нет ничего на свете нелепее, чем мальчишка с такими глазами и таким именем, но говорить ничего не стал.
-У тебя есть родители?
-Не знаю, сэр, - Майк чувствовал себя ужасно неуютно, отвечая на вопросы, которые ему задавали впервые за черт знает сколько времени. Ему даже казалось, что он вообще разучился на них отвечать. Заметив это, господин переменил тему.
-А меня зовут Честер, - просто сказал он. Майк удивленно уставился на него. Честер? – Ну, конечно официально это звучит более привлекательно… Честер Чарльз Беннингтон граф Девонширский, - насмешливый поклон одной головой. - Но наедине можешь называть меня просто Честером. Честно говоря, терпеть не могу всех этих церемоний, - он хитро подмигнул Майку. – Ты ещё увидишь всех этих дядюшек и тетушек, помешанных на традициях и формальностях, когда мы поедем в родовое поместье в Девоншир. Только обещай, что не будешь громко смеяться. Хотя, кто тебя станет в этом винить? Порой я и сам с трудом сдерживаюсь.
Майк раскрыл рот от изумления: в Девоншир? Неужели этот благородный граф возьмет его, бездомного оборванца с собой? Он открыл рот для того, чтобы задать вопрос, но в этот момент в комнату вошла та самая женщина, чьи чистые синие глаза так запомнились Майку. С ней была ещё одна – помоложе, облаченная в белый фартук, с подносом в руках.
-Ну всё, сэр Беннингтон, вам пора уходить, - с улыбкой глядя на графа, произнесла синеглазая. – Думаю, мальчику необходимо поесть.
Граф поднялся со стула и взял с тумбочки перчатки.
-Действительно, однако же, я засиделся, - вежливо улыбнулся он в ответ. – Я приду навестить тебя завтра, Майкл. Желаю скорейшего выздоровления.
Магия растворилась, когда граф покинул комнату. Поев и нежась в чистых простынях, Майк ещё долго вспоминал его улыбку, подобную свету тысяч солнц. А уснув, грезил о красивых руках своего спасителя, тонких и бледных пальцах, сжимающих смуглую израненную руку.

Майк пришел в сознание, и медленно открыл глаза. Собственное тело казалось ему чужим. Воняло потом и кислой капустой. Было так жарко, что хотелось окунуться в бочонок с ледяной водой.
-Глядите-ка, наша девочка очнулась, - послышался голос, а за ним взрыв хохота. Все слова звучали приглушенно, будто говоривший прижал ко рту подушку. Майк чувствовал, как из разбитого уха на щеку стекает теплая струйка крови. Он зажмурился и сжался, ожидая удара, но ничего не произошло. С трудом поднявшись на четвереньки, он с опаской осмотрелся вокруг, отчего стал похож на затравленного зверя. Немедленно вспышка боли, яркая, как фейерверки, которые он видел в Китае, когда был ещё ребенком, пронзила тело от макушки до пяток.
Майк застонал, вцепившись пальцами в доски пола и чувствуя, как занозы впиваются в пальцы.
-Мальчишке совсем худо, - с тщательно скрываемым сочувствием забасил кто-то. Майк знал, что это говорит один из его мучителей, но в тот момент он был благодарен даже ему. На секунду в душе затеплилась надежда на то, что его больше не тронут, а может даже отпустят. Отпустят. Не будь его лицо кровавым месивом, на котором не осталось ни одного живого места, он бы хмыкнул. Майку некуда было идти. За дверью его ждал хозяин.
-Ничего, не помрет, - был безжалостный ответ. – Я заплатил за него немалые деньги и хочу, чтобы он отработал их сполна. Малышка, хочешь поесть?
Услышав это, Майк, ничего не евший пять дней, попытался сфокусировать взгляд. Комната, посреди которой он стоял на коленях, наряженный в женское юката*, была тускло освещена догорающей лампой. В углу – грубый необтесанный стол и скамья. Трое мужчин. Судя по одежде, моряки. У одного из них, самого жирного и уродливого, в руках ломоть дымящейся индейки. Майку хотелось завыть от голода.
-Давай, иди, - усмехаясь, толстяк помахал индейкой так, будто подманивал собаку. Остальные двое загоготали. – Ты ведь голоден?
Преодолевая остатки гордости, Майк неуверенно кивнул, не отводя от еды взгляда широко раскрытых глаз. Он плыл в Шотландию трое суток; еще двое - шатался за хозяином по улицам Эдинбурга, и за все это время у него во рту не было ни крошки. Лу заявил, что он не получит ничего, пока не заработает достаточно денег. Сколько в понятии хозяина было «достаточно», Майк не знал.
-Иди к нам, - продолжая дразнить его, смеялся толстяк.
Майк не мог встать и потому, сгорая от стыда, медленно подполз к столу на четвереньках, чем вызвал очередной приступ хохота у бравых моряков. Каждое движение причиняло ему боль, а пульс гулко стучал в висках. Но когда желанный ломоть индейки был уже перед его носом, две пары сильных рук подхватили Майка, и он оказался сидящим у кого-то на коленях. В лицо пахнуло запахом дешевого вина, и чьи-то руки принялись бесстыдно шарить по всему его телу, забираясь под складки юката. Майк сжался от отвращения, дергаясь и пытаясь вырваться, но руки держали крепко.
-Пожалуйста… - бессильно шепнул он. Никто не слушал. Озверевшие от возбуждения мужчины будто хотели растерзать его. Послышался звук рвущейся ткани, а чьи-то жирные от еды губы жадно впились в него, заставляя скулить от осознания собственной беспомощности. Юката скользнула на пол. Поняв, что сопротивляясь он только раззадоривает их, Майк затих. Хотелось плакать. Но больше всего ему хотелось вдруг очнуться и понять, что все происходящее – дурной сон. Чудовищная ошибка. Галлюцинация. Майк страстно желал сойти с ума или потерять сознание. Но он оставался в рассудке и никак не мог забыться. Сладострастные стоны продолжали резать его слух, а мерзкие прикосновения жгли истерзанную кожу.

***

Спасение явилось тогда, когда Майк, потеряв последнюю надежду, опустился на колени перед самым молчаливым из троих, пустыми глазами глядя как тот спускает штаны.
-Ну всё, заканчивайте! – раздался голос Лу. Никогда еще Майк не был так счастлив его слышать. – Время истекло.
Расстроенный мужчина бросил на Лу полный ненависти взгляд и отошел от Майка, в то же мгновение обессилено повалившегося на грязный заплеванный пол.
-Да ты погоди, - толстяк вразвалку подошел к Лу. – Мы берем его ещё на один час. Вот деньги…
-Нет, - хозяин замотал головой. – Сегодня он больше не работает. Хочешь – приходи завтра, - он подхватил Майка под мышки, и тот повис на его шее, словно большая сломанная кукла. – А за порванную одежду придется заплатить отдельно.
Толстяк долго ворчал, но деньги отдал.
-Мы придем завтра, - просипел он, уходя. Для Майка это прозвучало угрозой.

-Эк они тебя отделали, - причитал Лу, волоча завернутого в какие-то тряпки Майка по узким грязным улочкам Эдинбурга. – Всё лицо синее. На тебя теперь даже самые пропащие моряки не польстятся. Нужно было взять с них за побои, ведь тебя нужно на что-то лечить.
Майк слушал трескотню Лу, почти потеряв сознание от боли. Ему не хотелось ни о чем вспоминать, но лица всех мужчин, которым его продавали в последние несколько месяцев, сами вставали перед глазами. В скольких странах он уже побывал? Майк давно сбился со счету. Все города слились в один: шумный, грязный, кишащий похотливыми людьми, готовыми платить сколько угодно, чтобы овладеть им. Родной Киото Майк почти не помнил. Так же, как и не помнил, как его звали на самом деле: Майклом его прозвал второй хозяин, не желавший запоминать трудное и непривычное для европейского уха японское имя. С количеством хозяев у Майка было получше, хотя и здесь он был не совсем уверен. Иногда ему вспоминались пятеро, а иногда семеро – и Лу как будто был восьмым. О своем возрасте Майк вообще никогда не думал. Ведь никто не спрашивал. Конечно, он мог сбежать от Лу. Хотя бы попытаться это сделать. Но Майк не видел смысла. Ему было некуда бежать. Из рук одного хозяина он мог угодить только в руки другого. Может, ещё более алчного и безжалостного.
В ту злополучную ночь, еле передвигая ноги и ежась от пробирающего до костей холода, ощущая на талии крепкую руку Лу, Майк даже подумать не мог о том, как сильно изменится его жизнь уже на следующий день.

***

Серое унылое утро застало его сидящим на мостовой у трактира в ожидании хозяина. Лу достал для него одежду, которая воняла так, словно её сняли с разлагающегося трупа. Майк ничуть не удивился бы, узнав, что так оно и есть. Пустой желудок сводило от голода. Тело ныло от вчерашних побоев. Прикрыв разбитое лицо грязным кепи и прислонившись к холодной стене, Майк впал в болезненный сон. Шум оживленной улицы убаюкивал его, унося далеко от смердящего Эдинбурга, в прекрасные цветущие сады, полные спелых плодов, переливающихся всеми цветами радуги. Затем он видел берег озера и темноволосых людей, так похожих на него. На них были прекрасные шелковые одежды. Улыбающиеся лица светились ангельской белизной. Люди пели и танцевали, кружась под деревьями, ветви которых распустились бледно-розовыми цветами. Майк чувствовал на своем лице дуновение теплого ветерка и лепестки, мягко скользящие по щекам. Люди подхватывали его за руки и увлекали за собой. И вот уже он тоже пел и танцевал, радуясь вместе со всеми и любуясь прекрасными нежными цветами на деревьях. Это видение сменило лицо фантастически красивой женщины. Её длинные черные волосы волнами струились по плечам и спине, а бездонные, похожие на две пропасти глаза излучали тепло и доброту. И в голове у Майка возникало лишь одно слово, оно выжигалось в подсознании ярко-красным иероглифом. Майк почему-то знал, что читается он, как «хаха», что на языке англичан означает «мама».
Он очнулся от того, что кто-то настойчиво теребил его за плечо. Не на шутку перепугавшись, Майк вскочил на ноги, отчего боль пронзила всё тело. Перед ним стоял изящный господин, судя по шикарной одежде – очень богатый и влиятельный. Белизна его кожи, а также тонкие, словно высеченные из мрамора черты лица, выдавали в нем потомственного аристократа. Но ещё больше взволновали Майка глаза господина: большие и карие. Ресницы, обрамляющие их, казались бархатными. На бледных щеках горел слабый румянец.
-Прости, я тебя напугал, - мягко произнес господин. Его голос подействовал на Майка успокаивающе. - Я подумал, что тебе, быть может, дурно и велел извозчику остановить карету, - тут он замолчал и дружелюбно посмотрел на Майка, который лишился дара речи и не знал, что ответить. Он лишь мог удивленно таращиться на этого человека, который был похож на архангела, снизошедшего с небес на грешную землю. Чувствуя, как его лицо заливается краской, Майк был не в силах отвести взгляд от ослепительного видения с добрыми глазами и приятным голосом. Он уже забыл, когда ему в последний раз доводилось видеть таких прекрасных джентельменов.
-Сэр, кажется, этот мальчишка не понимает по-английски, - осмелился встрять в разговор кучер.
– Вы посмотрите на его морду… он чужеземец.
-Господь милосердный! – не обращая внимания на кучера, воскликнул господин, сняв с головы Майка кепи. – Что у тебя с лицом, дитя? Да на тебе ведь живого места нет!
Майк снова промолчал, боясь даже открыть рот и тем самым развеять это видение. Он был уверен, что до сих пор грезит.
-Да что вы с ним якшаетесь, сэр, - снова встрял занудный кучер. – Подумаешь, бездомный мальчишка. Ещё и чужеземный! Наверное, стянул где-нибудь кусок хлеба, а его поймали и отделали! И поделом, скажу я вам! Поделом!
У Майка, при упоминании хлеба в животе всё сжалось.
-Закройте рот, Уильям! – с возмущением набросился он на неугомонного кучера. – И в следующий раз, прежде чем его открыть, подумайте дважды, - Уильям стыдливо опустил голову. Было видно, что слово этого человека было для него законом. – Дайте ваш плащ! Скорее же! Не видите, ему совсем холодно!
Безмолвно стрельнув в Майка убийственным взглядом, Уильям снял с себя теплый плащ и протянул его господину. Тот заботливо накинул его на плечи Майка.
-Что тут происходит? – вышедший из трактира Лу озадаченно уставился на того, кого Майк мысленно уже окрестил Ангелом. – Что вы двое хотите от мальчишки?
-Простите, сэр, - Ангел почтительно поклонился Лу, хотя тот был не то, чтобы ниже статусом. Он был вообще никем. Уильям неодобрительно покачал головой, всем своим видом показывая, что это ничтожному Лу следовало бы склониться перед его господином. – Я проезжал мимо и подумал, что мальчику нездоровиться.
-С ним всё в порядке. Просто хватил вчера лишнего в кабаке и ввязался в драку, - нагло соврал Лу, разглядывая чудного господина. – Это мой ученик.
-Но ведь его срочно нужно отвезти в лечебницу, - сказал господин, с сочувствием глядя на Майка. – Ему нужны теплая постель и покой, а не холодная мостовая у дешевого трактира.
-Да я бы с удовольствием всё это ему обеспечил, сэр! Да денег нет, - заверещал Лу, почуяв запах наживы. Его глаза загорелись хищным огнем. – Я работаю с раннего утра до поздней ночи, и с трудом могу прокормить свою семью: у меня жена и две дочурки…
Если бы Майк не был смущен всем происходящим, он бы конечно возразил. Никакой жены у Лу не было. Не говоря уже о детях.
-Я сам отвезу его, - господин на корню присек все попытки Лу поживиться за его счет, чем очень развеселил Уильяма, тихонько засмеявшегося в кулак. – Пойдем, дитя.
-Ну уж нет! – раздосадованный тем, что его гениальный план провалился, Лу встал между господином и Майком. – Он мой! Я заплатил за него немалые деньги! Никуда вы его не повезете!
-Ах вот оно что! – в глазах господина мелькнула ярость. – Вы его купили! А вы знаете, милейший, что торговля людьми незаконна? Я весьма влиятелен в определенных кругах и могу сделать так, что уже завтра вы будете гнить за решеткой до скончания своих дней!
-Не надо мне угрожать, - прошипел Лу. – Этот мальчишка мой! Вы не можете его у меня забрать!
-Сомневаетесь? – насмешливо спросил господин, и в его глазах промелькнул дьявольский огонек, которого Майк раньше не замечал. – Уильям!
Уильям, словно давно ждал команды, бросился на Лу и одним ударом сбил его с ног. Громко выругавшись, Лу попытался подняться, но получил от Уильяма новый, более сильный удар.
-Давай же, не стой как вкопанный, - господин бережно подтолкнул Майка к карете.

в последние два дня я очень странно себя чувствую. во мне что-то копится.. но этому нет выхода. я хочу гулять с ваней по осеннему городу, слушать пост рок, пить текилу и опять гулять с ваней. мне больно и горько видеть многих людей. как-то особенно стала ощущать себя лишней. в этой жизни. не вписываюсь никак. может, нужно что-то менять. вчера в ильхоме на "белый белый черный аист" плакала. конечно, внутри себя. так, напоказ я плачу совсем редко. так вот, в душе что-то даже перевернулась. я такая глупая и всё принимаю слишком близко к сердцу. но как, если не к сердцу? как тогда жить? все цветы борису гафурову, он конечно классный, но что за дедовщина? в этом спектакле совсем не он заставил всех улыбаться сквозь слезы. как зовут того актера, совсем молодого мальчика? не знаю, можно конечно хоть сейчас залезть на сайт и посмотреть, но я не стану. для чего имена в таком искусстве? он был божественнен. а когда видишь его в метро в кроссовках и качающим в такт головой музыке из наушников - обычный мальчик, каких куча кругом. это и есть талант. это и есть божественная искра. в следующий раз приду и подарю цветы, пусть это глупо. вообще, забавно после спектакля о слепой безжалостной толпе выйти и обнаружить именно такую толпу, марширующую со стадиона, с футбольного матча. жизнь полна забавностей. и обещаний о том, что "мы такими никогда не станем". никогда.
и уже неделю в наушниках marschak. ненавижу вас, парни. за то, что так рвете душу своей лирикой и музыкой.

Двух обнаженных тел прощальный трепет,
В изнеможении ветвей сухих деревьев,
Они обречены осенним ветром
На неизбежность соприкосновений.
И лишь останутся стигматы, в виде черной масти,
Наш блеф стал прокаженной дланью,
Что нами же играет колодой потемневших карт.
И ожидая эвтаназии, как в детстве спрятанный подарок,
Она с улыбкой засыпает, чтоб не проснуться завтра.
Затаив дыхание,
Ловит каждый отблеск фейерверков, цветных, как ее сны
В разбитый и пустых глазах ликующих прохожих.
Серая рябь видеопленки и затихает сердца ритм,
Внимая треску перемотки, не дышит мир.

у меня всё в порядке. я не наделала никаких глупостей.
ойгуль, новый номер +998974839630.

всё те же грабли в сотый раз. я устала от себя, устала от своей глупости. не понимаю, как снова дошло до того, что я всё делаю неправильно. конечно, мне уже не хочется бежать, что-то менять. но. он - мое главное "но". я была так решительно настроена на игнор, но в первый же день сломалась. как только его увидела. все, что я собирала в себе по кусочкам на протяжении августа... всё разбилось. снова. господи, как я устала. да, у меня есть сим-карта с новым номером, но смысл мне менять номер, если рано или поздно я сама не выдержу и напишу ему? какой смысл в том, что с зимы, с самого января я училась его ненавидеть? ведь всё равно ничего не вышло. только начало учебного года, а уже всё рухнуло.
все начинается банально. с "как дела?". и с того, что я не могу промолчать и не ответить "хорошо. как твои?". буквыбуквыбуквы. слова. и "надо поговорить". и "приезжай, пожалуйста, на площадь". и.. я еду на площадь. ненавижу эту станцию, боже, как я её ненавижу. как давно я там не была.. кажется, прошла вечность. сердце замирает, когда я поднимаюсь по лестнице из метро.. и вижу его. он ждет меня. как всегда, как это было раньше, когда мы держались за руки, признавались друг другу в любви и не могли жить друг без друга. когда он был таки родным человеком. разговор, конечно, не клеится. как обычно, впрочем. ди слушает про творчество, про запись альбома, про лето, про элину. но отвечать нечего. внутри кипит непонятная злость. каждые пять минут говорю на все его шутки, что он идиот, придурок и вообще. шутки у него как всегда глупые. и злые. я спрашиваю "почему ты всегда такой злой?". что-то отвечает. хмурится. провожу пальцами по его лбу, пытаясь разгладить собравшиеся складки. и мне нехорошо. он говорит "ты меня ненавидишь?". а я не знаю. ненавижу/люблю всем сердцем - какая в нашем случае разница? я совершенно запуталась. мы прощаемся. я еду на английский. проведя там два часа, возвращаюсь. по пути пишу ему. он "конечно, приезжай. я тебя жду". пока еду в метро (второй раз за день на эту проклятую станцию), сердце разрывается на части. нельзя туда ехать. нет. но ведь всё равно приезжаю. через площадь и развивающиеся на ветру флаги. через многоэтажки. в темный двор. тихий и сонный. его силуэт. он машет рукой. подхожу. идем к его дому. в его квартиру, где я не была с тех самых пор.. с января, в общем. потом я сижу на сложенном диване. свет бьет в глаза. он сидит на стуле. напротив. задает вопросы. если честно, это смахивает на допрос с пристрастием.
-зачем ты здесь?
-как ты ко мне относишься?
-чего ты от меня ждешь?
ответ на каждый вопрос один. "не знаю".
-ты ведь меня ненавидишь? мне кажется, если я умру завтра, ты будешь рада.
и я отвечаю вот так запросто:
-конечно. ещё и на похороны приду и буду смеяться.
говорю это и, откидывая голову на спинку дивана, закрываю глаза, которые болят и слезятся. он что-то говорит о том, что я вру. но я не слушаю.
-потушить свет?
-да.
в комнате полумрак. свет горит только в коридоре. что-то внутри ломается. поцелуи, объятия. руки переплетаются. сложенный диван уже становится жутко тесным. пока он его раскладывает, у меня есть ровно полминуты, чтобы одуматься. ты же не собираешься этого делать, дура? он укладывает меня, сам - рядом. запах, прикосновения - всё так знакомо. всё это уже было. недавно, в этом году. но кажется, будто в другой жизни. но я не хочу его физически. совсем. его руки не оставляют ожогов, как раньше. мои руки, стягивающие с него майку, шорты... они ледяные, пальцы почти не шевелятся. это как будто не я. он проводит ладонью по шраму на моем животе. шрам в его честь. в общем, когда мы уже совсем без одежды, и он тянет меня наверх, я останавливаюсь. я включаюсь и начинаю мотать головой. и говорю очень тихо "нет". он молча смотрит. я целую его в краешек рта и говорю "я не могу". он молчит. смотрит мне прямо в глаза.
-понимаешь, тогда.. раньше.. на это была причина. а теперь её нет, - говорю и снова целую его. - правильно ведь? - вялая попытка получить согласие. и он также вяло кивает. одеваюсь. он не двигается с места и молчит. только когда поднимаю с пола сумку, тоже встает, одевается. берет с тумбочки ключи.
-пойдем, провожу.
идем через темные дворики к ярко освещенному проспекту. к площади. я должна ликовать, что всё обошлось. но мне совсем плохо. он пытается меня успокоить. говорит, чтобы не переживала. что с ним всё будет нормально, он не обижается, нет. флэшбэк: также идем третьего января, по той же самой дороге... только очень холодно, дождь, и это я успокаиваю его.
останавливаемся у метро. у меня глаза на мокром месте. и он, конечно, сразу это замечает. и даже озвучивает. я прошу:
-постоим ещё минутку, ладно?
он кивает. и мы стоим молча. только не минутку. минут пятнадцать точно. в полном молчании. у меня в голове крутится: ну вот всё и закончилось. я стою рядом с ним в последний раз. он так близко в последний раз. больше никакого общения, ничего. я веду себя глупо, есть все основания для того, чтобы меня презирать. в итоге мы садимся на площади и ещё долго разговариваем. не о нас, просто о всякой ерунде. даю свою флешку (сейчас пожалела уже сто раз). в итоге я дома и пишу ему, что до сих пор люблю. что ответ на все вопросы, которые он задавал не "не знаю", а "люблю". он пишет, что я так не считаю. что мне незачем так говорить. а я настаиваю. как дура. и тут... месть. дада. потому что в ответ он не говорит "я тебя тоже" или "а я тебя нет".он молчит. и на следующий день в универе я вижу, как он сияет. ещё бы, он одержал надо мной победу. над маленькой дурочкой, которая по нему сохнет. у него есть преимущество. то самое, которое всегда раньше было на моей стороне. делая вид, что я ничего ему не говорила, он пишет мне о какой-то ерунде повседневной. а я натягиваю маску "мне всё похуй". и не знаю, что дальше делать.
когда я иду по улице, у меня в наушниках его голос, повторяющий go away from me и we cannot be again together. какого хрена. я и сама знаю, я и не хочу этого.
я сама не знаю, чего хочу.
его же словами: "а зачем тогда так долго музыка играет в конце?"
и истерический смех.
вот примерно такое у меня сейчас состояние.

Скачать away from me_0.mp3 с WebFile.RU

скачайте и скажите, как вам.
мне просто очень интересно.
я вот, например, щас обоссусь от восторга.