статус: жуткое порно. страшное и неэтичное. work in progress.
саунд: cold.
рейтинг: nc21 наверное будет.
а мне нравится. я давно уже не писала с таким увлечением.
читать дальшеОни стоят на школьном дворе. У кирпичной стены, от которой пахнет свежей краской. От запаха немного мутит. Раньше эта стена была в ругательствах и граффити. Раньше она была типа манифеста старшеклассников. На этой стене признавались в любви.
Посылали куда подальше.
Фантазировали.
Или просто малевали.
Теперь здесь то, что не приснилось бы старшекласснику и в кошмарном сне. Чертовы лозунги об учебе и здоровом питании. Горячечный бред администрации школы - их была инициатива. Вот так всё и начинается. Сначала у тебя забирают стену. А потом - свободу.
Так вот, эти трое стоят у стены. Стоят и курят. Прямо под огромной желтой надписью "Скажем нет курению!".
Эти трое - главные фрики старшей школы.
Эти трое - плевать хотели, кто что о них думает.
Честер Беннингтон, Роб Бурдон и Бред Делсон.
Честер - у него густо подведенные черным глаза, шипастый ошейник и старые протертые на коленках джинсы - затягивается и лениво глядит на стену. Глядит туда, где ещё пару дней назад красовалось выведенное им изречение. Live fast - die young. Честер выдыхает дым. Честер презрительно хмыкает. Теперь вместо красной кривой надписи - неестественно красивые и розовощекие лица учеников. От запаха краски начинает болеть голова.
-Таких в природе не бывает, - заявляет Честер.
Он говорит это веско. Так, что никто и не думает спорить. Кто станет спорить с Беннингтоном? Дураков нет. Он говорит это и вжимает окурок в нарисованный глаз неизвестной девченки. Окурок прилипает. Честер думает о том, что ему осталось провести в этом аду-дефис-школе ещё что-то около года. А ещё Честер думает о том, что не трахался уже два дня.
-В нашей школе - стопудов, - добавляет Роб. У Роба взлохмаченные каштановые волосы. На штанах болтается цепь. Второй окурок вдавливается во второй глаз. Нарисованное лицо, кажется, хмурится.
-Какая хер разница, - ставит точку Бред. Бред кудрявый и худой как щепка. Совсем не похож на розовощеких ангелочков, которыми теперь размалевана стена. Их стена. Их манифест. Окурок Бреда - прямиком промеж глаз нарисованной девочки. Страшно воняет краской.
-Встретимся после уроков, - это говорит Честер.
Рюкзак на плечо.
Руки в карманы.
Между прочим, Честер - вожак этой небольшой стаи.
Этих панкующих старшеклассников.
Между прочим, если бы не Честер - не было бы этой истории.
Это как вернуться в прошлое. Лет на пять.
Пьяные вопли отца. Летящая в тебя бутылка. Уворачиваешься. Дзынь - бутылка разбивается о стену. Но от кулака, тут же бьющего тебя по лицу ты увернуться не успеваешь. Это родной папочка. У которого выпученные налитые кровью глаза. Вспышка боли. Спасибо, папочка.
Ты уже хочешь сказать ему "Спасибо, пап".
Даже рот открываешь.
И тут между вами втискивается брат.
Твой старший брат.
У него сильные руки, и он всегда за тебя заступается.
Твой брат - Тайлер.
Ты не удивился бы, найдя у него в шкафу криптонит.
Твой брат всегда успевает вовремя. Спасает тебя.
В детстве, когда ты падал, он смазывал йодом твои разбитые коленки. И дул на них, чтобы облегчить жжение.
Он тебя любит.
Тайлер всего на пару лет тебя старше. Но он намного выше и крупнее. Во всем всегда лучше, чем ты. Он красивый, твой брат Тайлер.
Ты любишь своего брата.
Любишь Тайлера.
Любишь так сильно, что у тебя встает, когда ты смотришь, как переодевается твой брат.
Ты думаешь, что это, наверное, неправильно. Но какая уже разница?
Ты любишь Тайлера.
Ты дрочишь в ванной на его светлый образ.
Тебе всего двенадцать. И ты дрочишь. На родного. Брата.
Хорошо, что он об этом не знает. Ну, это ты думаешь, что не знает.
Всё случается позже.
Всё случается, когда тебе четырнадцать, а ему шестнадцать.
Твой брат, любимый брат Тайлер курит в окно. Он курит "Malboro" и, наверное, плевать хотел на рак. У него растрепанные светло-каштановые волосы. У него зеленые глаза. И он курит в окно, глядя на висящую в небе луну. А ты делаешь вид, что спишь. Тишина. Тишина и полумрак, и ты дышишь слишком часто. А на самом деле украдкой наблюдаешь за братом. За Тайлером, на котором ничего, кроме болтающихся на бедрах джинсов. За Тайлером, который щелчком отправляет окурок в окно. За Тайлером, который закрывает окно и вдруг идет к тебе. Как в замедленной съемке. И ты вдруг понимаешь.
Ты закусываешь губу, потому что Тайлер тебя спалил.
Потому что Тайлер не дурак.
Потому что Тайлер знает, что ты дрочишь в ванной, скуля его имя. Он как-то слышал. Раз сто. Он как-то раз сто стоял у двери, припав к ней ухом и подслушивал. Чертов Тайлер.
Тебе вдруг становится страшно.
И он зовет:
-Честер..
И он спрашивает:
-Не спится?
Ты думаешь, что довольно сложно уснуть с таким стояком.
Ты отвечаешь:
-Не-а.
Твой брат, твой Тайлер, он садится на кровать. Она жалобно скрипит. Тебе не хватает воздуха. Легкие будто полны воды. И вдруг ты замечаешь что-то странное. Ты замечаешь, что Тайлер смотрит на тебя как-то не так. По-другому.
И Тайлер, он гладит тебя по щеке кончиками пальцев, и он говорит:
-Ты любишь меня?
В горле комок. По взгляду Тайлера ты понимаешь, что он имеет в виду не братскую любовь. Нет. Он говорит о другом. О ванной, когда ты стоял там и как идиот повторял "Тайлер, Тайлер, Тай...". Вот о какой любви спрашивает твой брат. Ты отвечаешь, пусть твой голос звучит испуганно, но ты отвечаешь. Ты шепчешь:
-Да.
И даже киваешь головой. Так слегка. Сам не знаешь, зачем.
-И я тебя, братик, - говорит Тайлер. Голос у него - чуть хриплый от курения. Твои глаза как два блюдца. Ты рад, что не видишь себя со стороны. Ты думаешь, что выглядишь как псих. У тебя уже колом стоит. Это больно и стыдно. Между прочим, боль и стыд - то, что ты чаще всего испытывал с двенадцати лет. С тех пор, как понял, что любишь Тайлера.
А потом твой Тайлер, твой брат, целует тебя. Прямо в губы. Вы сосетесь минуты три, и ты стонешь ему в рот. Как ненормальный. До этого момента ты уже целовался пару раз. С Робом, в школьном туалете. И с какой-то девченкой из параллельного класса. И ещё с кем-то, ты уже точно не помнишь. Но это ни в какое гребанное сравнение не идет с тем, что творится с тобой, когда Тайлер водит кончиком языка по твоей нижней губе.
Твой любимый, твой Тайлер.
От него пахнет сигаретами. И его сильные руки сжимают тебя так крепко, что костяшки пальцев побелели. Он облизывает твою шею. Твой брат. Ваши родители спят в своей комнате. За стенкой.
Папочка-алкоголик и мамочка-истеричка.
А их старший сын хочет трахнуть младшего.
А их младший сын подставляется, двигается так, чтобы старшему было удобнее.
Их сыновья - они хотят друг друга. Они уже на полпути в ад.
Что скажет мама?
Что скажет папа?
Ты думаешь, что ничего они не скажут. Ты думаешь так, кусая брата за плечо. Не скажут, потому что не узнают. Тебе бы только стонать потише.
-Ты только стони потише, - говорит Тайлер.
Говорит трахающий тебя Тайлер.
Между прочим, чтоб ты не забыл: Тайлер - он твой брат.
А если узнают? Когда Тайлер, твой брат, дрочит тебе, и ты послушно кончаешь от его руки.
По большому счету, когда все это происходит.
Тебе уже плевать.
Майк Шинода - круглый отличник.
Майк Шинода - гордость школы.
Перед тем, как выбежать из дома, он смотрит на себя в зеркало. В отражении - мальчишка. Очки в толстой черной оправе. Гладко причесанные волосы. Клетчатая рубашка, усердно заправленная в штаны. Майк подхватывает рюкзак.
-Пока, мам.
-Ты сегодня задержишься, милый? - спрашивает заботливая мама. Глаза у неё красивые и добрые.
Она в фартуке, что-то готовит на кухне. Как и положено хорошей матери. Идеальной.
-Да, - говорит Майк. Он уже на пороге, держит дверь одной рукой. - Снова придется заниматься с кем-нибудь из отставших учеников.
Интересно, с кем на этот раз? Майк надеется, что это не будет кто-нибудь из шайки Беннингтона. Этих ребят Шинода боится как огня.
-Я так горжусь тобой, мальчик мой, - улыбается мама.
Только бы не кто-то из них. Из этих панкующих типов, вечно курящих одну за другой в школьном дворе. У стены. Стены, в перекрашивании которой, к слову, Майк тоже принимал участие. Усердно выводил лозунги. Желтый "Скажем нет курению!" - его личная гордость.
-Люблю тебя, мам, - улыбается в ответ Майк. Он не врет. Он действительно очень любит свою маму.
И не дай Боже, думает Майк, не дай Боже ему придется заниматься с самим Беннингтоном. Он пугает Шиноду больше остальных. Эти его подведенные глаза. Этот его взгляд - с вечным прищуром. От такого взгляда у Майка мурашки по коже. И как-то странно начинает болеть живот. И забываются все слова. И...
В школьном дворе Майка встречает Феникс. Рыжий задира. Если бы не Феникс, Майка уже давно бы кто-нибудь избил. Просто за то, что слишком умный. Но Феникс - хороший боец. И заступник.
-Скажешь, эти двое не педики? - говорит с ухмылкой Честер, наблюдающий за парочкой со своего излюбленного поста у стены. Во рту - вечная сигарета.
-Шинода? Ботан? - Роб смеется. Пихает Честера в плечо. Бред в обсуждении не учавствует. Он сидит в стороне у дерева и наигрывает на акустической гитаре "Rape Me" Нирваны.
Феникс и Майк идут рядом. Шинода косится на троицу у стены.
-Какого ты вылупился, мудак? - бросает Честер. Настроение у него сегодня хорошее. Хочется кого-нибудь достать. Например, этого педрилу Шиноду. Честер вдруг думает, что не такой уж Шинода урод. Только бы очки не носил.
-Я... я, - мямлит Майк. И конечно под насмешливым взглядом Честера - он не знает, что сказать. На помощь приходит Феникс. Как обычно.
-Беннигтон.. давно не получал? - руки Феникса сжимаются в кулаки. Привычка.
Бред продолжает наигрывать мелодию. Майку в голову лезут слова.
Rape me
Rape me,
my friend
Ему никогда не нравился Кобейн. Идол этой троицы. Феникс, набычившись, глядит на Честера. Роб только беззлобно скалится. Честер ещё пару секунд трахает Феникса взглядом, а потом улыбается и разводит руками в извиняющем жесте. С Фениксом драться совсем не хочется - этот тип сделает его. Слишком силен, ирландская скотина. Связываться - себе дороже. Майк молчит. Инцидент исчерпан.
Rape me
Rape me
again
-Вот и чудно, - удовлетворенно говорит Феникс. И, к удовольствию Честера, берет Майка за руку. Честер ликующе смотрит на Роба. Роб просто пожимает плечами, вытягивая из пачки новую сигарету. Роб как бы говорит, что это ещё ничего не значит. Бред всё играет на своей чертовой гитаре.
Майку хочется вырвать ладонь из теплой широкой ладони друга. Но он не решается. Феникс только что, как всегда, спас его задницу. Перед глазами у Майка всё ещё стоит лицо Честера.
Это лицо улыбается. Недоброй такой улыбкой. Улыбкой, не предвещающей ничего хорошего. И Майк вздрагивает. Едва заметно, Феникс даже не обращает на это внимания. На лице Феникса - улыбка победителя.
I'm not the only one,
Oh
Только бы не он. Майк любит помогать отстающим. Майк вообще-то очень добрый. Но по какой-то причине он боится Честера Беннингтона. Ему и Фениксу вслед звучит тихий хриплый честеровский смех. И простенькие аккорды. Страшно воняет краской. Когда она уже высохнет?
-Стопудово педики, - говорит Честер. - И Шинода у них за девчонку.
Он представляет Майка, стонущего в голос. Смеется. Смех - с едва уловимой неуверенностью. Но никто не замечает.
-А ты типа собираешься проверить? - спрашивает Бред. Это его первая реплика за всё утро. Не считая "Привет, парни". Роб хмыкает. А Честер задумывается. Проверить - хорошая идея.
-Посмотрим, - отвечает Честер. На губах ухмылка. Пошлая.
Роб вдруг становится совершенно серьёзен.
-Хрена с два, - говорит Роб. Он выдыхает в лицо Честеру дым.
-Посмотрим, - повторяет Честер. Взглядом он провожает Феникса и Майка, входящих в школу.
Вы не знаете, на что похож стыд? Он похож на то, когда ты просыпаешься ранним утром. Просыпаешься и понимаешь, что твоя голова лежит на груди у старшего брата. Когда-то точно также вы спали вместе, если тебе вдруг становилось страшно. После очередного просмотренного ужастика. Но какие теперь, к черту, ужастики. Ты вдруг вспоминаешь, почему так болит задница. Ты смотришь на Тайлера. Апрельское утро, и ты, сгорая от стыда, ты смотришь на своего спящего брата.
Его глаза закрыты.
Его плечи и грудь в царапинах.
Его правая рука обнимает тебя.
Иисус, мать его так, Христос. Ты трахался с братом. Ты в ужасе. Не только от этого факта. Но ещё и от того, что у тебя снова стоит. Ты тихонько скулишь. Ты думаешь, что вы совершили ужасную ошибку. Правда, ты думаешь об этом слишком поздно.
Тайлер, твой брат, он открывает глаза.
Первое, что произносит Тайлер:
-Бля.
Второе, что произносит Тайлер:
-Доброе утро.
Третье, что произносит Тайлер:
-Это правда было?
Тебе стыдно. Ужасно стыдно. Выступают слезы. Как же так получилось, Тайлер? Как же так? Тайлер тянет тебя к себе. В его зеленых глазах - беспокойство. За тебя. Раньше надо было беспокоиться, братец.
Тайлер говорит:
-Ты чего?
Ты плачешь. Горишь от стыда и плачешь. У тебя стоит - и это всё усугубляет ещё больше. Тебе хочется сдохнуть. Или убить своего брата. Жестоко. Так, чтобы он мучался. Мучался так же, как ты сейчас. И ты отвечаешь:
-Я люблю тебя, Тайлер. Всегда любил.
Тайлер улыбается. Тебе ещё хреновее от этой улыбки. Ты хочешь убить Тайлера - своего ненормального брата. Вы оба гребанные извращенцы. Но тебе так нравится эта его улыбка. Будто ничего не случилось. Будто вы не трахались.
-И я тебя, - говорит Тайлер.
-Мы никому не скажем, - говорит Тайлер.
Он целует тебя. И ты понимаешь, что вам больше никогда не вернуть всего на свои привычные места. И ты понимаешь, что вы оба пропали.
-Мальчики! - кричит за дверью мать.
Ваша с Тайлером мама.
-Пора вставать! - кричит она.
-Заткнись, бля, дай поспать! - орет из-за стенки отец.
Ваш с Тайлером отец.
Тайлер курит в окно, пока ты торопливо одеваешься.
Тебе тоже хочется курить. Сегодня, прийдя в школу, на перемене, в кабинке туалета. Дергаясь, каждые пять секунд вздрагивая, давясь горьким дымом. Давясь дымом от сигареты, стащенной из тайлеровской пачки. Сегодня ты выкуришь свою первую сигарету, сегодня. И вся твоя жизнь пойдет под откос.
Майк сидит за партой. Майк нервно постукивает карандашом по пластиковой поверхности. Он прокручивает в голове фразу мистера Селлинджера. Он прокручивает в голове тот момент, когда мистер Селлинджер говорит:
-Майк, я надеюсь, вы не будете против, если я попрошу вас подтянуть Честера Беннингтона по химии?
Всё, о чем может думать Майк: жизнь несправедлива.
Всё, о чем может думать Майк: жизнь смеется над ним.
В попытке успокоиться, Майк перекладывает предметы на парте. Меняет местами учебник и тетрадь. И обратно. Укладывает между ними карандаш. Беннингтон опаздывает уже на пятнадцать минут. Майк думает о том, что может ему повезет, и Честер забъет на занятие. Но стоит этой мысли появиться в его голове, как в класс заваливается Честер. Честер Беннингтон собственной персоной. Из его рюкзака торчит краешек скейтборда. Сквозь прорези на джинсах видны разбитые в кровь коленки. Худые и острые. Майк глотает скопившуюся во рту слюну. Честер, громко шаркая, идет к Майку. На ногах у Честера старые черные кеды. Шнурки развязаны и волочатся по полу. Впрочем, как и джинсы.
-Здорово, Шинода, - говорит Честер. Протягивает Майку руку. Майк на грани обморока, но он держится. Главное - не паниковать. Не станет же Честер лупить его прямо здесь. Хотя - кто знает, что на уме у этого психа. Майк пожимает руку Честера. Честер думает о том, что у Майка красивые руки. Особенно - пальцы. Хмыкает.
-Ну что у нас там, химия? - спрашивает Честер.
Майк кивает.
Майк смотрит на Честера как на ядерную бомбу.
И Честеру это нравится.
Пока Шинода возится с учебниками и таблицами, пытаясь унять дрожь во всем теле, Честер сдвигает парты. Бухается на стул. Глядит, как суетится Майк.
-Майк, ты когда-нибудь целовался? - спрашивает Честер.
Просто, чтоб вы знали. У Честера нет комплексов.
"О Боже" - всё, что думает Майк.
-Ну, по-настоящему, знаешь, - продолжает Честер.
"Пресвятая Дева" - думает Майк, боясь повернуться лицом к Честеру и продолжая пялиться на таблицу Менделеева.
-Целовался? - Майк не видит, но слышит улыбку Честера.
Мерзкую гадкую улыбку. Такую... такую...
-Д-да, - отвечает Майк.
"Амоний".
Это неправда.
-Конечно, - говорит Майк.
"Калий".
И это - тоже.
-Само собой, - говорит Майк.
"Мышьяк".
И это - гнусная ложь.
Майку хочется напичкать Честера мышьяком. Странно, но такой ненависти он не испытывал ещё никогда.
-А с парнем? - веселится Честер.
Майк считает до трех. И поворачивается. Смотрит прямо в накрашенные наглые глаза. Этот взгляд обходится ему дорого - тянущей болью в нижней части живота.
-К химии это не имеет никакого отношения, - собравшись с силами веско говорит Майк. Майк сейчас похож на маленькую дворняжку. На дворняжку, тявкнувшую на матерого серого волка. Он садится рядом с Честером.
-Итак... - начинает Майк. И тут Честер - гребанный псих - кладет свою ладонь ему на пах.
-Не будь занудой, - шепчет Честер. Его горячее дыхание щекочет ухо Майка.
Майк боится пошевелиться. Сердце ускоряет ритм. Кровь начинает бежать по венам быстрее. Гулко стучит в висках. Майк задыхается, когда ладонь Честера начинает гладить его меджу ног. Нормальный человек сказал бы "Какого хуя?". Майк срывающимся голосом говорит:
-Что ты делаешь?
Будто он сам не понимает.
-Будто ты сам не понимаешь, - смеется Честер. Его голос - тихий и хриплый. Майк похож на каменное изваяние. Он даже боится дышать.
-Тебе будет хорошо, - говорит Честер. Говорит и расстегивает ремень шинодовских штанов. Потом пуговицу. Потом ширинку. Майк знает, что по хорошему, он должен вскочить и бежать. Бежать как можно быстрее от этого ненормального психопата. И сказать мистеру Селлинджеру, что пусть он сам занимается с этим извращенцем. С этим Честером Беннингтоном. Майк всё это прекрасно понимает, но остается сидеть на месте. Майк подается вперед, когда ладонь Честера крепко обхватывает его член. Его неимовернейшим образом стоящий член. Их губы встречаются. Майк никогда раньше не целовался. Ни с девченкой, ни с парнем. Он об этом даже не думал никогда. Но сейчас это всё уже неважно. Сейчас он целует Честера Беннингтона - панкующего психопата, которого Шинода всегда боялся. Вернее, это Честер Беннингтон целует его. А Майку ничего другого не остается, как медленно двигаться и в ответном порыве впиваться в тонкие бледные губы.
Честер на секунду прерывает поцелуй. Снимает с Майка очки. Мир тут же расплывается. Майк хочет что-то сказать, но губы Честера заставляют его заткнуться. Майк стонет в рот Честеру. Как последняя шлюха.
Майк Шинода - круглый отличник.
Майк Шинода - гордость школы.
-Нравится? - спрашивает Честер.
Его рука ускоряет темп. Майк закусывает губу. Майк выдыхает:
-Да.
-Открой глаза, - говорит Честер.
Рука двигается ещё быстрее.
Майк послушно открывает глаза, задыхаясь и ничего перед собой не видя. Только расплывшееся пятно - лицо Честера.
-Тебе хорошо? - спрашивает Честер.
-Да, - говорит Майк. В своих собственных глазах он уже упал ниже плинтуса.
Он кончает на руку Честера. Он сидит, ослепленный и оглушенный. Он чувствует, как Честер целует его в шею. Мир Шиноды дает трещину. Зияющую синим неоновым светом.
-Я так и знал, что ты педик, - вдруг говорит Честер.
"Что?"
Майк спрашивает:
-Что?
Он слышит, как Честер обтирает руки об джинсы и, подхватывая с полу рюкзак, отодвигает стул. Как Честер встает.
-Расслабься, я никому не скажу, - смеется Честер.
Майк сидит с расстегнутой ширинкой. Майк тяжело дышит, пытаясь нашарить на парте очки.
-Подожди, - говорит Майк. Говорит и чувствует себя идиотом. Впрочем, он и есть идиот. Где же чертовы очки?
-Да ладно, ты же не собираешься сейчас заниматься химией, - смеется Честер.
-Бывай, - говорит Честер.
-Подожди, - тупо повторяет Майк. Находит очки. Торопливо надевает их.
Честер замирает на пороге. Одна рука уже на дверной ручке.
-Захочешь повторить - знаешь, где меня найти, - Честер подмигивает.
Бесшумно закрывается дверь. Майк ничего не понимает. Майк так и сидит с расстегнутой ширинкой.
Круглый отличник.
Гордость школы.
Ты уже знаешь, что Честер рассказывает своим друзьям. Ты даже можешь четко себе представить, как Честер говорит Бурдону и Дэлсону:
-Этот Шинода педик, - и смеется.
Ты представляешь, как они трое стоят у стены и смеются. И Честер говорит:
-Я дрочил Шиноде.
Ты задыхаешься непрошенными слезами.
Ты задыхаешься бессильной ненавистью.
Бредешь по улицам словно слепой. Мобильный лениво пропускает звонки. Ты не смотришь. Не нужно смотреть, в этом мире лишь два человека, которым ты нужен.
Мама.
Феникс.
Ты думаешь, что всю жизнь стремился быть лучшим. Но вспоминаешь ехидство в глазах уходящего Честера. Для кого ты был лучшим? Для матери? Для Феникса? А для себя?
Ты страшно зол на себя. Пинаешь носком ботинка жестяную банку. Она гремит, катясь по тротуару. Но больше ты зол на Честера. На этого мудака, который посмеялся над тобой. Ты останавливаешься. Глядишь в весеннее сиреневое небо. Хоть раз в жизни, хоть когда-нибудь, был ли ты лучшим для себя самого? На самом ли деле ты так хорош?
Круглый отличник.
Гордость школы.
Педик.
Ты заявляешься домой небывало поздно. Рубашка не заправлена. Волосы взлохмачены. Цепкими пальцами Честера, между прочим. Ты даже ничего не можешь объяснить взволнованной матери. Ты даже не перезваниваешь Фениксу. Фениксу, который сидит дома у телефона в трусах и футболке. Фениксу, который уже на пределе. Ты просто идешь в свою комнату. И впервые за черт знает сколько времени запираешься.
-Милый, а как же душ? - кричит мать.
Она думает, ты ещё ребенок. Она всегда так о тебе думала.
-Я устал, мам. Уйди, - резко отвечаешь ты. У тебя уже не осталось сил быть вежливым. Мать ошарашенно молчит. Потом уходит - ты слышишь мягкие осторожные шаги на лестнице. Ты падаешь на кровать. Лицом в подушку. Ты думаешь о Честере. Прокручиваешь в голове всё, что случилось сегодня в школе. Снова и снова. Снова и снова. Ты снова чувствуешь губы Честера. Вернее, ты чувствуешь их вкус. Сигареты и яблочный леденец. Ты снова прижимаешься к Честеру. К гребанному Честеру Беннингтону. Он снова шарит рукой у тебя в штанах. Ты вздыхаешь и переворачиваешься на спину. Ты уже ничего не можешь изменить. Твоя собственная рука расстегивает ширинку. До этого дня ты верил, что рукоблудие - грех. Но твой мир дал трещину. Глубокую трещину. Какая теперь разница, во что ты там верил?
Ты же педик.
Ты же больной псих.
Ты теперь такой же, как Честер.
Как все его друзья.
Ты смотришь в потолок. Рука скользит вверх-вниз. На потолке тускло мерцают наклейки-звезды. Эти звезды - они тут ещё с детства. А ты всё никак не решаешься их снять. Ты закрываешь глаза. Ты думаешь о Честере. Ты представляешь, что это рука Честера сейчас ласкает тебя. Закусываешь нижнюю губу. Почти до крови - тебе больно. Может ты не так уж хорош? Спина выгибается непроизвольно. Голова подается назад. Распятие, висящее на стене, над кроватью, ты видишь его перевернутым. Весь твой мир теперь перевернут. Весь твой мир теперь - Честер Беннингтон. Это как будто ты в один день сломал в себе всё, что строил годами. Один тихий стон всё же срывается с твоих искусанных губ.
Ты знаешь, что теперь всё будет по-другому.
Ты знаешь, что завтра сам придешь к Честеру.
Ты знаешь, где его найти.
Левая рука комкает простыню. Правая замирает.
Ты пялишься на звезды. Звезды безучастно пялятся на тебя.
Честер приходит домой.
На Честера орет отец.
На отца орет Тайлер.
Мать молчит.
Так было раньше. Стандартный сценарий. Но теперь всё изменилось.
Честер приходит домой.
Его встречает тишина - отец теперь работает сутками, его почти не бывает дома.
Мать ушла. Полгода назад.
Честер идет на кухню. Он роется в холодильнике.
Тайлера тоже нет. Где шляется Тайлер - Честеру неизвестно. Может, трахается с каким-нибудь мужиком. Тайлер же теперь взрослый. Тайлер же теперь зарабатывает деньги. Как он их зарабатывает - Честер не хочет об этом думать. Всё равно Тайлер скоро съедет. Съедет и оставит Честера одного. С его папочкой-неудачником. С их любимым папочкой.
Честер достает из холодильника банку дешевого пива.
@музыка:
cold. они меня вдохновляют.
-
-
28.01.2010 в 19:39