продолжение.
***
-Чувак, я просто не верю своим ушам! Ты закончил картину?! – послышался из трубки радостный голос.
-Да, Роб. Не вижу в этом ничего удивительного, - ответил Майк, сидя в позе лотоса перед холстом и прижимая плечом телефонную трубку к уху. В руках – наполовину пустой бокал с неразбавленным виски. Старая выцветшая футболка в пятнах краски. Краска на щеках, на босых ступнях. И безумно измученный печальный взгляд.
-Шутишь?! – возмутился Роб. – Ты торчал дома целый месяц с этой своей работой! Целый месяц! Это просто не в какие ворота, чувак! Но вот ты наконец закончил! И тебе, блин, хватает наглости утверждать, что в этом нет ничего удивительного?! Да я тебя убью при встрече!
-Давай. Этим ты окажешь мне огромную услугу, - устало заявил Майк, до конца не осознавая, шутит он или говорит серьёзно.
-Ого! Да у нас объявился юморист! – хохотнул Роб. – Я заеду за тобой через полтора часа. Мы должны всё это дело непременно отпраздновать, слышишь?
-Но… - начал было Майк.
-Нет, нет, нет! – затараторил Роб. – И слышать ничего не хочу! У тебя полтора часа!
-Ладно, - сдался Майк, отхлебывая виски из стакана.
-Высший класс! – обрадовался Роб. – Хороший мальчик! До встречи! И.. Майк…?
-Что?
-Оденься поприличней, а?
И прежде чем Шинода успел ответить на этот возмутительный выпад, коварный Роб повесил трубку. Поприличней. Майк стыдливо посмотрела на свою грязную футболку и заношенные домашние треники. Это будет не так легко.
***
Майк основательно вымылся и побрился, после чего с трудом узнал себя в зеркале. Он быстро надел первые попавшиеся «Левисы». Отыскав в шкафу любимую зеленую рубашку, он долго разглядывал её, будто за месяц успел забыть, как выглядит какая-то другая одежда, помимо футболок. Также продолжительно он осматривал наручные часы, которые раньше носил каждый день, снимая только на ночь. Одевшись, он критически оглядел свое отражение в зеркале. Чего-то не хватало. Пометавшись перед раскуроченным шкафом, Майк наконец извлек оттуда то, что искал: черный пиджак. Последними в ход пошли какие-то духи, едва начатые. Майк не знал, откуда у него эти духи появились, но пахли они приятно, так что он, не долго думая, вылил на себя полфлакона. Пусть Роб порадуется.
Закончив собираться, Майк посмотрел на часы: уложился в 50 минут. Он вошел в мастерскую и, включив свет, ещё раз посмотрел на картину.
-Минус кошмар, - пробормотал он себе под нос.
Снова пошел дождь. От мягкого вкрадчивого шелеста капель за окном, у Майка появилось странное ощущение пустоты. Он будто был совершенно опустевшей древнегреческой амфорой, брошенной невесть где, невесть кем и невесть когда.
До приезда Роба оставалось полчаса с хвостиком. Роб. Роберт Грегори Бурдон был единственным другом Майка. Единственным, кто продолжал общаться с ним после того, как Шиноду выписали из лечебницы. Роб всегда был рядом, поддерживал, но никогда не требовал ничего взамен. Он знал, как тяжело было Майку даже спустя два года после смерти Кэт. Но его поддержка не заключалась в банальном «Всё будет хорошо». Роб никогда не напоминал Майку о Кэтрин, о его болезнях и попытках суицида. Никогда не успокаивал его и не жалел. Роб отличался от всех остальных тем, что чётко понимал: если говоришь человеку, что всё будет хорошо, значит, лишний раз напоминаешь ему о том, что всё на самом деле плохо. Поэтому Роб общался с Майком в своей совершенно обыденной издевательски-юмористической манере. А когда у Шиноды случалась очередная депрессия, Роб просто был рядом со всеми своими шутками, невероятными историями, достойными барона Мюнгхаузена и неистощимым запасом хорошего настроения.
И Майк действительно был ему за это очень благодарен.
Увлеченный своими мыслями, Майк не сразу понял, что кто-то уже довольно долго и настойчиво жмёт на кнопку звонка. Он ринулся в прихожую.
-Мог бы и в другой раз самоудовлетворением заняться, а не перед моим приходом, - язвительно сказал Роб – веселый парень, немного моложе Майка. – Это, значит, называется поприличнее, да? А очки тебе зачем? Трудно было линзы надеть, да? – он, морщась, оглядел Шиноду с ног до головы, а потом притворно зевнул. На самом Робе красовался роскошный черный костюм.
-Ты невыносим, - констатировал Майк, выходя из квартиры и запирая её на ключ. – Мистер Гламур, чёрт тебя дери.
-Лапуля, - нарочито сладким голоском пропел Роб. – Расслабься. Мы идём тусовать. На вот.. специально захватил для тебя из коробки с печеньем, - и он протянул другу крохотный свиток, перевязанный красной нитью.
-Это что ещё за фигня? – нахмурился Майк, воззрившись на кусочек бумаги.
-Шинода, ты идиот. У тебя что, не было детства? Это предсказание! Из «Печенья судьбы»! Твоё будущее!.. Никакого воображения! Мрак! А ещё художником называется.
Они быстро вышли на улицу и под проливным дождем побежали к машине Роба. Забравшись в машину, Майк развернул свиток.
-Ну что там? Чтотамчтотамчтотам? – затарахтел Роб, наклоняясь к Майку и пытаясь разобрать, что написано в предсказании.
Майк молча открыл окно и выкинул туда бумажку.
-Чушь. Поехали, Робби.
Предсказание гласило «Сегодня ты найдёшь то, чего тебе не хватало».
Часть 2.
Чёрная блестящая «Митсубиси Скайлайн» остановилась возле клуба. Над входом всеми цветами радуги переливались неоновая вывеска «Заводная Птица» и огромный логотип: силуэт птицы с заводным ключом в спине. Несмотря на дождь, который никак не прекращался, у клуба толпилось множество людей. Они были совершенно разными, но всех их объединяло одно желание: непременно попасть именно этим вечером именно в это место. Видимо, никто не хотел сидеть дома в такой дождливый вечер: слишком много ненужных мыслей и воспоминаний всплывало на поверхность. Другое дело ощутить себя частью чего-то целого, большого, шумного и неугомонного. Поставить блок на чувства.
Но огромный секьюрити был далеко не так благосклонен, как всем хотелось бы. Он решительно и непреклонно отказывал всем, кого не было в каких-то магических списках, которые всегда составлялись неизвестно по какому принципу и неизвестно кем.
-Нас же не пустят, - заныл Майк, разглядывая из запотевшего окна машины пеструю толпу у входа.
Роб выключил радио и ухмыльнулся.
-Мальчик мой, не забывай, с кем ты пришёл! – самодовольно произнес он. – С самим Робертом Бурдоном Великолепным. К тому же, нельзя себя так недооценивать, - добавил Роб уже серьёзно. – Ты ведь довольно известный и подающий надежды молодой художник. В заведениях типа этого твоё присутствие будет восприниматься как манна небесная.
-Если честно, мне уже не хочется туда идти, - сказал Майк. Слова дурацкого предсказания никак не выходили у него из головы. Отчего-то появилось волнение.
-Хватит ломаться, Майки, - Роб похлопал его по плечу и подмигнул. – Сегодня твой вечер. Идём и оторвемся на всю катушку.
***
Честер и Амэ стояли в невообразимо огромной толкучке у входа в клуб «Заводная Птица». На Амэ был лёгкий чёрный плащ, а под ним короткое платье цвета индиго без бретелек. Длинные волосы были распущены, скрывая её маленькие плечи. На изящных ножках красовались туфли на шпильке. От колена до щиколотки её правую ногу обвивал угрожающего вида дракон – татуировка в японском стиле. На щёки падала тень от ресниц. Честер был в своей любимой обтягивающей чёрной водолазке, красиво подчёркивающей бледность его лица и рук. Джинсы, по мнению Амэ «ужасно узкие для парня», сидели на нём отлично. Оптические очки, хоть и были в стильной оправе, никак не вязались с образом в целом.
Музыка внутри грохотала так, что, казалось, её было бы слышно даже на Марсе. Дождь никак не кончался. Все с интересом глазели на колоритную парочку, так жаждущую попасть в клуб.
Честер, похлопав себя по карманам, выудил оттуда мятую пачку «Мальборо» и с удовольствием закурил.
-Честер? – вопросительно сказала Амэ и, невинно захлопав ресницами, посмотрела на друга.
-Ты бросаешь, - ответил беспощадный Честер, выдыхая дым прямо перед её личиком. Амэ нахмурилась.
-Не понимаю, чего мы тут стоим? Нас не пустили, так чего мы ждём? – запричитала она, недовольно озираясь по сторонам. – Я хочу домой.
-Постоим ещё немного. Дома скучно, а здесь хоть народ, шумно. Я всё равно спать не хочу, да и не усну, наверное, уже. К тому же, ты так вырядилась. Неужели, всё напрасно?
-Бака! (с японского – дурак) – Амэ снова надулась.
-Хай (да), - улыбнулся Честер. – Не обижайся, знаешь же, что я просто не умею делать комплименты.
Но Амэ его уже не слушала. Она смотрела куда-то в дождь. Глаза её загорелись нетерпеливыми искорками, как у охотника, напавшего на след. Честер проследил за её взглядом. Она смотрела на выходящих из чёрного «Митсубиси Скайлайн» парней: первый – типичный франт, наряженный по последней моде, с идеальной причёской и широченной, от уха до уха, голливудской улыбкой, а второй – какой-то странный: явно азиат, но не чистокровный; чёрный пиджак поверх рубашки цвета зеленого бутылочного стекла, взъерошенные волосы и очки в устаревшей оправе. В отличие от своего блистательного друга, держащегося уверенно и даже пафосно, парень-азиат, выйдя из машины, сразу как-то сжался, будто ему хотелось провалиться сквозь землю. Его привычка скромно опускать глаза вызвала у Честера улыбку. Это выглядело очень забавно и мило, придавая парню какой-то особенный шарм.
-Асоко ва! Хансамуна отоконоко дес ё, - заверещала Амэ, не заметив, как в пылу перешла на японский. Она схватила Честера за рукав водолазки и восторженно потянула на себя.
-Да-да, а теперь скажи по-человечески, потому что я нихрена не понял, - зашипел Честер, которого всегда раздражала привычка Амэ так резко переключаться на родной язык и произносить на нём целые предложения.
-Я сказала, посмотри, какой там симпатичный мальчик! – нетерпеливо перевела Амэ, которую в свою очередь раздражало то, что её лучший друг не знает японского.
-Азиат? Да, действительно ничего.
-Да я не про того дурацкого японца-полукровку! – Амэ посмотрела на Честера взглядом, который мог означать только «ты-ужасный-идиот-какую-же-глупость-ты-сейчас-сказал». – Я про его друга! Шикарный гайджин!
-У тебя совсем нет вкуса, - засмеялся Честер. – Как сорока, честное слово. Ведешься только на всё блестящее.
-Молчать, - скомандовала Амэ, поправляя волосы. – Пошли. Мы сегодня попадём в этот клуб, я тебе обещаю.
-Чего? Никуда я не пойду, - возмутился Честер, но Амэ, не обращая внимания на протесты, схватила своей маленькой ручкой руку Честера и потащила его за собой навстречу «дурацкому японцу» и «шикарному гайджину».