[right-behind-you]

Тяжело, но сказать нужно. Такое со мной произошло впервые: не стало моего кумира, человека, чей голос сопровождал меня всю мою сознательную жизнь. Обладателя голоса, с которым я взрослела, ошибалась, училась на этих ошибках, радовалась жизни, занималась творчеством. Честер всегда был для меня родным во всех смыслах человеком, родственной душой. Меня восхищала вся мощь голоса, прущая из этого тощего очкарика со смешными прическами и классными татуировками. Меня восхищала его сила воли, ведь пройдя через кучу проблем с наркотиками, алкоголем, насилием, через потерю многих и многих близких людей, он не сдался. Он возмужал, он стал чаще улыбаться, он начал дарить тепло и свет, при взгляде на него хотелось приосаниться и сказать себе: «Посмотри, он смог. Сможешь и ты». We all fall down, we live somehow, we learn what doesn’t kill us makes us stronger. Благодаря Честеру и Линкин Парк я обрела любовь всей своей жизни, я стала тем человеком, которого вы знаете. Плохим ли, хорошим – не мне судить. Но факт остается фактом.

Совпадений не бывает. Совпадения бывают. Не знаю, что и говорить, но вчера, до того, как всё произошло, я по какому-то внутреннему наитию переслушала несколько треков Линкин Парк. Без разбора, просто включив шаффл и занявшись своими делами, я прослушала High Voltage, Final Masquerade, Good Goodbye, Hands Held High, Halfway Right, In The End, Burning In The Skies. Очень разные композиции, разное время и дух, разное звучание, эмоции, опыт. Одна группа. Два голоса, идеально переплетающиеся, искрящие – не знаю, будет ли в современной музыке когда-нибудь ещё химия голосов, подобная той, что возникала у Честера и Майка. Не уверена. Не хочу знать. Вечером я посмотрела новое видео на Talking To Myself – очень позитивная концертная нарезка, парни все счастливые, Честер как всегда бегает по сцене и дурачится. Довольная, с приподнятым настроением, я собралась пораньше лечь спать. Но тут как гром среди ясного неба появилась эта новость: Честер покончил с собой. Первой мыслью, как и у многих, было – фейк, не может быть, просто хайпят на фоне выхода клипа. Не может быть, не может быть, не может быть. Только не Честер, только не так. Этот час (или полчаса; не могу теперь сказать точно) был самым долгим и мучительным в моей жизни. Википедия добавила дату смерти, всё новые и новые источники говорили об этом, коллеги-музыканты начали отписывать в твиттере соболезнования. Журналист, очень близкий к группе, написал, что его срочно вызвали на работу. Ожидание, ожидание, ожидание. Обновить, обновить, обновить. И вот, вот оно – официальное подтверждение с аккаунта Майка: «Shocked and heartbroken, but it's true». То, что я испытала в тот момент нельзя описать никакими словами, даже если очень постараться. Не стало моего детства. Оно кончилось. Его забрали, украли, занавес.

Как и у многих, в моей жизни Линкин Парк появились благодаря MTV. Я смотрела их первые клипы с интересом, тогда они еще были новой молодой группой, а я была маленькой глупой девочкой. В жутком подземелье Майк скакал с красными волосами и страшными глазами, Честер висел вниз головой и истошно орал. Это всё было в новинку, как-то странно, необычно, приковывало взгляд и слух. А потом началось то, что я до сих пор вспоминаю с улыбкой: кассеты, которые мы доставали с трудом, заказывали у знакомого продавца; постеры, много постеров, ими была обклеена целая огромная стена в моей комнате; почетный караул у телевизора в надежде увидеть очередной клип; тетрадь, в которую бережно вклеивались все вырезки статей о группе. Тогда не было интернета (по крайней мере, он не был так распространен), и всё это было невероятно сложно, требовало затрат и сил, но было очень увлекательно. Сегодня мы можем выйти в сеть с десятков разных устройств, зайти на Ютуб и посмотреть все клипы, все концерты, все интервью, послушать все песни, даже неизданные и неофициальные. Тогда увлечение творчеством конкретных людей было похоже на приключение. Hybrid Theory и Meteora сформировали мой музыкальный вкус от и до. Это то, благодаря чему я пришла сначала к группам подобным Deftones, Metallica, Nine Inch Nails, а потом, много позже, к Led Zeppelin, Radiohead, Pink Floyd. Была и более тяжелая музыка, и более легкая, сейчас всего не перечислить и не вспомнить, да и не нужно это. Суть в том, что началось всё с ЛП. Они направили меня в нужное русло, они сделали меня меломаном, любителем разнообразной музыки, жадным до всего нового, необычного. Не сразу, конечно. Первые прослушивания Minutes To Midnight вызывали отторжение и непонимание, наверное, в силу юного возраста. До сих пор это наименее любимый мой альбом ЛП, хотя я душу готова отдать за The Little Things Give You Away и HHH, но он показал, что ребята стоять на месте не собираются. Они будут меняться, и ты либо меняешься вместе с ними, либо застреваешь в прошлом и ноешь, как раньше было лучше и трава зеленее. Я доверилась парням, и это был правильный выбор. Это определило меня как личность. Это определило направление жизни, которое я для себя посчитала нужным. И я не была разочарована, получив ATS, LT, THP и, наконец, One More Light.

Из-за стечения обстоятельств, после Living Things мой интерес к группе ослаб. Я не сильно поняла и приняла The Hunting Party, за исключением пары треков. В тот момент у меня появилась куча других интересов, жизнь играла новыми красками, не было времени и желания вникать. Но после рождения моего сына, я вдруг заново прониклась к любимой группе и, в ожидании нового материала, наверстала упущенное: The Hunting Party встал в ряд с любимыми альбомами, я посмотрела интервью и выступления тех времен, увидела, как повзрослели парни. Мне было безумно интересно узнать, каким будет их следующий ход, спустя столько лет, заставший меня уже не подростком, а взрослой сформировавшейся личностью, прошедшей через многое, женой и матерью. Ведь ребята тоже за это время обзавелись семьями и изменили взгляды на жизнь. Сейчас, когда я пытаюсь осознать произошедшее с Честером, я понимаю, что благодарна судьбе за то, что хотя бы в последние месяцы существования группы в том виде, в каком мы её любим и знаем, я была с ними. Душой, мыслями, ушами, которые слушали новые песни снова и снова. Глазами, которые смотрели на очередные дурачества Честера, или на его вдумчивые серьёзные интервью. Сердцем, которое болело за них всех, за него, когда он снова и снова отстаивал новый альбом перед всеми миром. Эта моя душа, чуваки, вот такой я теперь, вот такие мы, и это круто. Я рада, что была погружена в них, как и в начале их карьеры. Я бы никогда не могла представить себе такого исхода, такой точки в истории группы. Но я испытываю огромное облегчение от того, что это не случилось в тот момент, когда я отдалилась от них. Потому что тогда потрясение было бы ещё более глубоким, а сожаления не дали бы жить спокойно. Хотя одно сожаление всё же точит меня изнутри: в тот момент, когда у меня был реальный легкий шанс попасть на концерт, я поленилась. Я подумала: ещё успею. У них столько впереди. Ещё приедут, ещё увижу. Не успела, не увидела. Лимп Бизкит в августе увижу, а Линкин Парк уже больше никогда. Потому что без Честера группы нет, как и не было бы её без любого из ребят. Я всегда их воспринимала как единое целое – убери один элемент, и весь состав рассыплется.

Всё это невообразимо горько. Альбом One More Light – о принятии себя, но Честер, как оказалось, так и не смог себя принять. Это вызывает кучу вопросов. Как? Почему? Ведь нам казалось, что он счастлив, что у него всё хорошо. Что I’m dancing with my demons – уже не про него, это осталось в прошлом. Что Sharp edges have consequences, I guess that I had to find out for myself и Now every scar is a story I can tell – о счастливом конце, все всё осознали, проанализировали и продолжили жить дальше. Честер планировал воссоединить Grey Daze, он писал новые песни, он собирался ехать в тур. Он держался в гораздо более дерьмовые моменты своей жизни, когда был на грани, когда казалось, что его уже никому не спасти, даже Шиноде, даже всем ребятам, женам, детям вместе взятым. Но он выжил. Он смог. Почему же тогда название заглавного трека OML оказалось пророческим? Nobody can save me now… Почему он спел Who cares if one more light goes out in the sky of a million stars? Well, I do – и ушел? Знаю, Честер, это твоя жизнь. Понимаю, что невозможно понять, что творилось у тебя внутри на самом деле. Но мне правда очень не хочется верить в то, что ты так поступил с тобой. Может ты не сам? Может это всё чудовищная затянувшаяся шутка? Как же ты помог стольким людям, но никто не смог помочь тебе, спасти тебя? По всему миру люди скорбят по тебе, потому что мы любили и ценили тебя. Продолжаем любить. Будем любить всегда. Мне очень жаль, что ты так и не смог полюбить себя, оценить, простить, отпустить. Lift me up, let me go…
Страшно представить, что испытывают друзья Честера, его семья, ребята из группы. Если так скорбят фанаты по всему миру, которые не знали его лично, то что творится с самыми близкими? Держитесь, ребята. Держитесь все. Это тяжело, горько, больно, неожиданно, но это реальность.

Очень тяжело прощаться с тобой. Я не могу слушать твой голос, мне очень больно. Я просто вспоминаю твои песни, все эти теперь уже пророческие тексты, и я не могу поверить, что это – всё, что у нас осталось. Что тебя больше нет. Что ты не споешь новых песен, не улыбнешься нам, не будешь дурачиться на сцене, посылать воздушные поцелуи в зал и прощать всех говнюков, которые тебя освистали.

I’ll paint it on the walls
‘Cause I’m the one at fault
I’ll never fight again
And this is how it ends

Кто знал, что через несколько лет эти строчки сбудутся? Что ты перестанешь бороться? Кто знал, что однажды вся Leave Out All The Rest станет реальностью? Что Easier To Run станет правдой? Никто. Никто и никогда даже в самых страшных своих снах.

Спасибо, Честер. Спасибо тебе за то, что ты был. Спасибо за то, что боролся сам и помогал в этом всем нам. Спасибо, что был примером, вдохновлял и вёл за собой. Прости, что не уберегли тебя. Ты всегда будешь с нами, в наших сердцах, в наших наушниках, снова и снова повторять

I’ve tried so hard
And got so far
But in the end it doesn’t even matter.

Но знаешь что? It matters. Always.

Покойся с миром, Честер.
Надеюсь, что там ты обрел тот покой, которого так желал.