[right-behind-you]

будь ты проклята, FIFA, за те чувства, которые заставила меня испытать утром.
всё написалось очень быстро, как во сне.
у меня есть ответ на вопрос "кончится ли этот мазохизм?"
нет.


Название: "Трое в лодке"
Пейринг/Персонажи: Лионель Месси/Серхио Агуэро, Лионель Месси/Серхио Агуэро/Гонсало Игуаин
Рейтинг: PG-13
Тупой и беспощадный пост-ЧМ


Шум воды не стихал в ванной второй час к ряду. Из-под двери шел пар, он оседал влажным теплом на босых ногах Куна, который сидел здесь как ждущий хозяина верный пёс. Каждые пятнадцать минут Кун бросал взгляд на мерцающие в полумраке безразлично-синие цифры электронных часов на прикроватном столике. Каждые пятнадцать минут он думал о том, что нужно постучать в дверь, спросить, всё ли в порядке и, если ответа не последует, чего Кун боялся больше всего, пойти позвать кого-то, кто поможет: Почо, Маске или Пабло. Именно так поступают хорошие друзья, разве нет? Но одна пятнадцатиминутка проходила, начиналась другая, а Кун всё сидел, обхватив колени руками и слушая шум льющейся воды. Он не мог сконцентрироваться на определенной мысли больше, чем на несколько секунд. Обрывки фраз плавились в голове как воск, принимая причудливые формы, видоизменяясь до тех пор, пока их становилось невозможно понять. Кун ещё помнил, что первым он прочитал сообщение от Джо, но его содержание начисто стёрлось из памяти, как и смысл остальных двадцати, пришедших со всех концов света от самых разных людей.
Когда в дверь номера стали отчаянно барабанить, Кун даже не смог вспомнить, как запирал её. Он слушал стук и грозные выкрики Пипиты до тех пор, пока всё не прекратилось: судя по голосам, из своего номера вышел Почо - его слова звучали глухо и безжизненно, прерывая потоки красноречия, которые пытался излить на него Пип.
-...оставь его в покое, ты же знаешь, что сейчас нет никакого смысла.
- Но я хочу быть рядом, - настаивал Гонсало, и Кун подумал, что так обычно разговаривают капризные испуганные дети. - Просто побыть рядом... Кун, черти бы тебя взяли, открой! - вдруг снова закричал Пип, ударяя кулаком по несчастной двери так сильно, что Кун испугался, как бы он её не сломал.
- Брось орать, - Кун узнал голос Маске, и это успокоило его. Маске всё уладит. Если кому это и по силам сейчас, то только ему. - Возьми себя в руки, или будешь ночевать на улице.
Гонсало пробормотал в ответ какие-то слова, но Кун ничего не смог разобрать. Послышались короткие всхлипы, утешающий шепот Почо, что-то спрашивали вышедшие на шум Серхио и Пабло, а Маске спокойно и твердо отвечал им, отправляя обратно в комнаты. От всего этого Куну сделалось до того плохо, что захотелось взвыть и разбить голову о стену, но он всё сидел, не двигаясь с места, а вода в ванной продолжала литься.
Прошло не меньше получаса прежде, чем голоса в коридоре стихли, а в дверь их номера снова постучали, на этот раз едва слышно, испуганно. Он поднялся с пола, но не сразу смог сделать шаг: ноги стали ватными, а перед глазами сновали разноцветные мошки. Кун немного постоял, перекатываясь с носков на пятки, только сейчас замечая, что щеки у него мокрые, а глаза щиплет от слёз. Как в тумане он вытер лицо подобранной с пола синей футболкой Лео и, сжимая её в негнущихся пальцах, отправился открывать.
Пипита стоял перед ним, опустив голову и ссутулив плечи.
- Придурок, - беззлобно бросил Кун, не желая обидеть. Ему просто нужно было сказать хоть что-то, чтобы Пип посмотрел на него, но тот продолжал разглядывать пол так, словно где-то там была подсказка, что им всем теперь делать. - Заходи уже.
Пипита зашел молча и тут же направился к ванной. Кун сел на кровать, тихо наблюдая за ним.
- Давно? - только и спросил Пип. Кун нервно хмыкнул: конечно, он знал. Все они знали Лео лучше самих себя.
- Скоро три часа.
- Рекорд?
- Рекорд.
- Ты стучал?
- Нет.
- А что ты тут делал тогда, мать твою.
Кун молча бросил в него синей футболкой и забрался на кровать с ногами. Он ужасно устал, но знал, что не сможет заснуть, пока не увидит Лео. Пипита прижался ухом к двери, подергал ручку, стукнул пару раз, нахмурившись.
- Лео, хватит дрочить, Куну тоже нужно.
- Боже, Пип, почему ты такой тупой, - простонал Кун, закрывая лицо ладонями.
- Потому что заткнись. У тебя было три часа на то, чтобы его оттуда вытащить, а ты тут сидел и сопли на кулак наматывал.
- А ты всех на уши поднял своими воплями, недоумок.
Пипита открыл было рот, чтобы ответить, но тут дверь в ванную распахнулась, и Лео вышел к ним: мокрый, растрепанный и жалкий. Куну захотелось отвернуться, но он не смог, потому что Пип схватил Лео и не обнял, нет, он просто укутал его собой так, что Лео стало не видно за его спиной, обтянутой клетчатой рубашкой. Как загипнотизированный Кун жадно слушал ласковые слова, которые Пипита говорил Лео, зная, что они предназначены и ему тоже. Сначала Лео молчал, потом стал тихо повторять "Хватит" и "Перестань" снова и снова, а в конце расплакался как ребенок, и от его всхлипов у Куна защемило в груди. Он даже не понял, как оказался рядом с ними и прижался ко взрагивающему от рыданий Лео со спины.
- Я просто хочу, чтобы это всё закончилось, - выдохнул Лео куда-то в подбородок Пипиты, и тот, не давая ему продолжить, торопливо поймал его губы своими. Кун закрыл глаза и не видел, но почувствовал, как Пип целует Лео - осторожно, ни на что не надеясь, пытаясь сказать то, что словами всё равно не получилось бы. Он ощутил, как тело Лео, зажатое между ними, сначало напряглось словно в судороге, а потом расслабилось, и Лео простонал что-то, но Пипита сцеловывал все звуки, слетавшие с его губ.
Кун осторожно обхватил Лео поперек живота и положил подбородок ему на плечо, всё ещё не решаясь посмотреть. Он чувствовал запах Пипиты, слышал их общее на троих дыхание, и на мгновение ему показалось, что всё будет хорошо.
- Всё образуется, - сказал он тогда, и Лео дернулся в его руках, а Пип обнял их обоих так крепко, что стало трудно дышать.
Кун лежал рядом с Лео, который не мигая смотрел в потолок. Пипита спал на второй кровати, скинув подушку на пол и подложив ладонь под небритую щеку. Иногда он начинал храпеть, заставляя Куна раздраженно ворочаться и бормотать ругательства себе под нос.
- Знаешь, у меня сейчас такое ощущение, словно жизнь кончилась, - тихо сказал Лео. Кун покосился на часы: пять утра, и небо за окном уже начало светлеть. - Не в том смысле, что я жить не хочу, а просто... как-будто этот день должен был решить всё, но ничего не решил, и после него уже ничего не будет. Мы не выйдем из этой гостиницы, не сядем в автобус и не поедем в аэропорт. Нас никто не встретит в Аргентине, болельщики не станут размахивать флагами, петь песни, восхвалять и поносить нас, никто не пожмёт наши руки, никто не будет хлопать нас по плечам и улыбаться нам. Мама не приготовит для нас праздничный обед, Тьяго не будет сидеть у меня на коленях, Анто не скажет. что мы всё равно лучше всех, а Бенха не станет бегать с нами на заднем дворе. Словно нет ничего, кроме сейчас, которое будет длиться до тех пор, пока я не свихнусь окончательно.
Кун поймал его холодные пальцы. Ему вдруг снова стало страшно, потому что слова Лео забрались куда-то под кожу, прошили насквозь и долго продолжали пульсировать в висках, хотя Лео давно замолчал.
- Зато всё плохое уже случилось, - встрял проснувшийся от их разговора Пипита. Он сел на кровати, сонно потирая колючую щёку. - Хуже не будет, правда.
- Мудрость от Гонсало, - пробормотал Кун, прижимая к себе Лео. - Ты не пробовал завести собственное ток-шоу?
- Я хотел, но эфирное время уже было занято передачей "Соплежуйство с Серхио Агуэро".
- Заткнитесь оба, - Лео едва сдерживал улыбку.
Ему всё ещё было горько, и он знал, что горечь эта навсегда останется с ним, станет его частью, но прямо сейчас у Лео были Кун и Пипита, и ему хотелось лишь, чтобы они продолжали болтать и дурачиться, потому что так становилось легче. Так отпускало. Ненадолго - ведь что такое несколько минут веселья в сравнении с догими годами разочарования и сожаления - но отпускалою
- Смотрите, как он заговорил, - оживился Пипита, улыбаясь во весь рот. Кун посмотрел на него, и ему вдруг захотелось смеяться и плакать. - Ладно, мистер, потеснитесь.
- Пип, нет!
Но Пипита уже полез к ним в кровать, сдвигая обоих в сторону. Лео заёрзал, освобождая место для Гонсало, а Кун разразился гневной нецензурной тирадой, которую Пипита со свойственной ему прямотой, заткнул поцелуем. Он всегда так делал, если не знал, что ответить, или когда ему просто надоедало слушать.
- И это твой способ решать проблемы? - Кун никак не мог отдышаться, когда Пипита наконец отлип от него. Лео уже хохотал вовсю.
- Но действует же.
Действовало. Для них троих это всегда было лучшим ритмом отношений. С самого начала Пипита был уравновешивающей силой в том, что происходило между ними. Только он умел говорить глупости, когда это требовалось, только он не дрожал над Лео как над хрустальной вазой, только он мог сделать так, чтобы Кун прекратил ныть. Без него им было хорошо, но с ним всё было по-другому, они словно становились лучшими версиями себя - более цельными.
- Спи, тупица, - Кун потянулся через Лео, чтобы поцеловать Пипа в щёку. - И ты спи, - он с нежностью взлохматил волосы на голове Лео.
Кун так и не понял, сколько времени им удалось проспать, прежде чем Пипита растолкал его. Первым делом Серхио зажмурился, потому что свет заливал весь номер и слепил глаза.
- Эй, - тихо позвал Пип. Он уже встал с кровати и сейчас сидел на корточках рядом с Куном, положив горячую большую ладонь ему на плечо. - Ты как?
Кун потер глаза и поднял голову с подушки. Лео спал как убитый, подложив ладони под щеку. Даже во сне лицо его выглядело изможденным, между бровей залегла глубокая складка. Кун вдруг слишком ясно понял, что после Аргентины они снова разбегутся по разным концам света и не увидятся ещё очень долго. Он будет обещать Лео, что приедет на какую-нибудь из игр, и Лео станет делать вид, что поверил. Пипита вообще пропадет, давая знать о себе дурацким сообщением раз в месяц - потому что он хуже всех переносит разлуку и не слишком хорош в разговорах по скайпу.
- Бывало и лучше, - честно ответил Кун. - Нам пора, да?
- Да, - согласился Гонсало. - Я пойду к себе собираться.
- Хорошо.
- Не засни только, ладно? Я упакуюсь и достану нам кофе. Встретимся в холле.
- Да, Пип, я понял.
Пипита посмотрел на него со странной горечью, от которой у Куна сжалось сердце. А когда Пип перевел взгляд на спящего Лео, Кун зажмурился и задержал дыхание, потому что к горлу подступил комок и защипало в глазах.
- Эй, Кун, - прошептал Пипита, и Кун открыл глаза, уставившись на Гонсало. - Мы сейчас ему нужны, понятно? Приедешь домой - рыдай сколько хочешь. Но не сейчас. Сейчас нужно держаться.
Слова застряли у Куна в глотке, и он только кивнул. Гонсало вышел, тихо закрыв за собой дверь. Кун вздохнул несколько раз и повернулся к Лео. Они выйдут из этой гостиницы, сядут в автобус и поедут в аэропорт. Их встретят в Аргентине, болельщики станут размахивать флагами, петь песни, восхвалять и поносить их. Мама Лео приготовит праздничный обед, Тьяго будет сидеть у Лео на коленях, Анто скажет. что они всё равно лучше всех, а Бенха станет бегать с ними на заднем дворе.
- Лео, - тихо позвал Кун. - Лео, просыпайся.
Начинался новый день их новой жизни, в которой они проиграли.