[right-behind-you]

Название: Dreamcatcher
Автор: Dee Hasami
Фэндом: Linkin Park
Тип работы: фик
Пейринг: Майк\Честер, Джо\original male character
Рейтинг: PG за мат
Жанр: джен, АУ
Размер: мини
Саммари: Глупее, наверное, только пойти на какое-нибудь ток-шоу и рассказать о своей проблеме всей Америке. Эта надпись под твоим крупным планом. Майк, 22 года, не может спать из-за кошмаров. Как эпитафия на надгробной плите, когда твой психолог больше тебя не слушает, а литий не действует. Ничего вообще не действует.
Предупреждения: это бред. серьёзно, я бредил. и этот бред не вычитан. мат, открытый финал.
Примечание: посвящается мужу. Пусть кошмаров не будет больше никогда. С днём рождения.

«Есть множество дорог по которым двигается человек – каждый сам выбирает свой путь. И в каждый момент жизни человеком владеют страсти. Если они добрые – то направляют его по верному пути, а если они злые – человек идёт по ложному пути. Паутина – это идеальный круг, но в самом центре есть отверстие. Добрые мысли пройдут через центр к человеку. Злые мысли запутаются в паутине и исчезнут с рассветом»
Из легенды о Ловце Снов.*


Глупее и быть не могло, но иногда самая глупая идея и есть решение твоей проблемы. На тумбочке три упаковки разных снотворных, белая эмалевая чашка с коричневыми кофейными потеками, раскрытая книга, страницы запачкались и смялись. Глупее, наверное, только в церковь сходить и помолиться, так думает Майк, сидя на краю кровати, взлохмаченный, с красными глазами и припухшими веками. Очередной кошмар медленно вытекает в окно, путаясь сначала в занавеске, а потом и в тусклых солнечных лучах. Майк выуживает из ящика, набитого одинаковыми оранжевыми пузырьками, один, с синей наклейкой. Вытряхивает пару круглых таблеток на ладонь.
- Тебе, в общем, нужна такая штуковина, - сказал Джо. В любой другой ситуации Майк низачто не стал бы полагаться на мнение Джо, но в данный момент он слишком устал и слишком заебался, и любое неиспробованное ранее средство кажется ему вожделенным спасением. - Такая штука, индейская. Ловец снов.
Таблетки маленькие, глянцеватые в своей оболочке. Майк быстро глотает их, запивая оставшимся на дне холодным после ночи и совершенно отвратительным на вкус кофе. Современные боги. Барбитураты. Бромиды. Альдегиды. Безмолвные друзья с успокаивающим и снотворным эффектом. Твой психолог, твой друг, твой терапевт в одном лице. Ты живешь так день за днем, а когда таблетки не действуют, ты начинаешь паниковать. Твой бог оставил тебя. Твой психолог отказался проводить приемы. Твой друг трахает твою девушку. Майк быстро собирается и съебывает из квартиры, даже не застелив кровать.
- Такая штука, она помогает, - сказал Джо. Джо живет в фургончике с каким-то парнем, у которого, кажется, ко всему прочему, ещё и СПИД. Если бы только Майк не был так измучен, он бы никогда не купился на индейские сказки. Но парень Джо, тот, который со СПИДом, он, ко всему прочему, ещё и коренной американец. - Волк сделает такую для тебя, хочешь?
Волк, значит, так Джо называет своего прибабахнутого приятеля. Майк сидит в их фургончике, на полуразвалившемся диване, накрытом узорчатым одеялом, и отчаянно ковыряет пальцем прорезь в джинсах, на колене. Потолок в фургончике, на нем просто нет живого места. С него свисают цветные ленты, длинные, так что когда ты хочешь пройти, они ползут по тебе, словно змеи. С него свисает что-то в бусинах, что-то, что звенит, когда в окна задувает ветер. Майк смотрит исподлобья, как Волк, улыбаясь достает из большой холщовой сумки перья. Прут. Моток суровых ниток. Волк, ко всему прочему, немой. Ко всему прочему. Джо сидит на скрипучем буфете и пьет виски из горла. Эта реальность, здесь, в фургончике, она не похожа на нормальный мир. Воздух здесь всё время звенит, играет, переливается. Ленты, развеваясь, гладят щёки. Здесь даже не хочется разговаривать, всё слишком гармонично. Даже Джо, пьющий Джемесон прямо из горла в девять часов утра. Даже Волк с его длинными темными волосами, СПИДом и странной совершенно ебанутой улыбкой. Они живут так уже несколько месяцев. Джо играет в клубах. Волк продает индейские поделки. Невыспавшийся Майк даже задремывает, слушая непрекращающийся звон. Кажется, где-то вдалеке журчит вода и поют-заливаются на разные голоса птицы. Кажется. Уже через несколько секунд чернила заливают свет, и Майк просыпается, хватая ртом воздух. Эти кошмары. Майк лезет в карман, достает оранжевый пузырек. Запивает виски, который протягивает ему Джо. Реальность сминается, летит куда-то ко всем чертям. Волк протягивает ему ловца. Круглый, запутанный и с перьями.
- Он сказал, что тебе это поможет, - переводит Джо, когда Волк с улыбкой на лице жестикулирует, не отводя взгляда по-настоящему волчьих глаз от Майка, которого вдруг почему-то начинает мутить. - Говорит, что это твой Ловец, и он будет тебя охранять. Всегда.
- Ну да, - хмыкает Майк, пытаясь не думать о тошноте и кошмарах. Потом спохватывается и вежливо улыбается дружку Джо. - Спасибо.
Волк склоняет голову, а Майк думает, сходит ли когда-нибудь улыбка с его губ. На прощание Джо хлопает его по плечу. От этого жеста Майк чувствует себя ещё более жалким, как раковый больной, потерявший всякую надежду и обратившийся за помощью к колдунам. Глупее, наверное, только пойти на какое-нибудь ток-шоу и рассказать о своей проблеме всей Америке. Эта надпись под твоим крупным планом. Майк, 22 года, не может спать из-за кошмаров. Как эпитафия на надгробной плите, когда твой психолог больше тебя не слушает, а литий не действует. Ничего вообще не действует.

Он опускает жалюзи, выключает телевизор. В квартире тихо и темно, Майк медленно раздевается. Ловец над его кроватью, и Майк думает, что если сегодня его снова разбудит кошмар, то он просто примет все свои колеса сразу. А в его предсмертной записке будет сообщаться, что его, Майка Шиноду, убили ночные кошмары. Вязкие и липкие. Душные. Тошнотворные. Ебаные кошмары. Майк так и лежит, натянув одеяло до подбородка с широко распахнутыми глазами и пялится в темноту. Рассыпанные по тумбочке колеса белеют во мраке, подмигивают, перья на ловце слегка подрагивают. Майк думает о фургончике, вспоминает перезвоны и улыбающееся лицо Волка. Сон наваливается медленно, лениво, заполняет его, словно пустой сосуд. Майк знает это ощущение. Ощущение спокойствия и безмятежности, которое длится не дольше нескольких секунд. А потом начинается кошмар. Тот самый. Он липнет к его вспотевшей коже, перекрывает кислород, делает конечности неподвижными, свинцовыми. Словно гигантские горячие и влажные щупальца, которые забираются тебе в глотку, чтобы разорвать изнутри. Майк хватается за простыни, Майк лежит не в силах пошевелиться.
- Тшш, - слышится откуда-то справа, Майк пытается скосить глаза, чтобы увидеть того, кто там шикает в этом аду. - Не бойся.
Голос появляется вместе со звоном колокольчиков. Вместе со звоном стекла. Вместе с трепетом птичьих крыльев. Майк замирает, потому что духота вдруг начинает отступать. Впервые за всё это время. Рядом с ним кто-то, чья кожа сухая и прохладная, очень гладкая.
- Что за чёрт... - Майк садится на постели. Наверное, он передознулся снотворными. Наверное, он ебанулся. Майку немного страшно, потому что он вроде пока не собирался умирать. По крайней мере, не так глупо. В комнате светло, все жалюзи подняты, окна нараспашку. Ветер врывается в его спальню, всё вокруг мягко и чуть слышно звенит. Солнечные лучи, яркие, слепят так, что Майк то и дело жмурится.
- Всё хорошо, - парень, сидящий рядом, на его постели. Голос у него хрипловатый. - Ты не бойся, ложись. А я тебя поохраняю, ладно?
За окном поют птицы, хотя Майк знает, что это невозможно. Он живет в промышленном районе, где вокруг одни заводы, а под окном скоростное шоссе. За окном будто водопад, по крайней мере, такой там звук, звук падающей с огромной высоты воды, но Майк точно знает, что никаких водопадов там нет, даже захудалого озерца не найдется. За окном сад, запущенный, и растения длинными стеблями тянутся в комнату, обвивая оконные рамы, карабкаясь по шторам. Майк смаргивает, Майк ничего не понимает.
- Что происходит? - он не узнает своего голоса.
Майк пытается не думать о передозе. Пытается не думать о том, что он, возможно, уже мертв, лежит там, в настоящей своей квартире, истекая белой пеной. Сада у него за окном нету тоже, потому что он живет на десятом этаже.
- Спи, ну же, - парень, он никуда не исчезает. Парень голый по пояс, весь в татуировках. В одних джинсах и босой. Джинсы у него затертые, все в дырах, но парня, похоже, это ничуть не заботит. Глаза у него теплые, цвета крепкого кофе, и Майк смотрит на него как-то затравленно, всё пытаясь понять, что случилось. Куда девались кошмары. На шее у парня висит Ловец. Точно такой, какой утром для Майка сделал Волк, только поменьше раза в два. Миниатюрная копия. Парень как парень, коротко стриженная темная макушка, в ушах блестят серебрянные серьги. Воздух здесь сладкий. Воздух здесь кружит голову.
- Ну и дурак, - смеется парень, прижимаясь прохладной щекой к майковской голой груди. Смех тоже серебрянный, звенит, сливаясь с остальными звуками, заполняющими комнату. - Я Ловец. Ты ведь сам хотел спать без кошмаров, разве нет?
Это всё Волк, с его немотой и СПИДом. Они с Джо подсыпали ему что-то, совершенно точно. Майк осторожно прижимает к себе Ловца, рассматривая татуировки на его бледной коже. Это спокойствие, такое, непроходящее и не исчезающее, Майк давно такого не испытывал. Это тепло, оно разливается по всему телу. Эта улыбка, Майк улыбается искренне впервые за чёрт знает сколько времени.
- Ты не индеец, - говорит Майк.
- А ты идиот, - отвечает Ловец невозмутимо.
Майк думает о том, что если даже это передоз, то очень приятный, красивый и остроумный.